Только невинные
Шрифт:
– А у нас с папой много секретов, но это нормально. Он говорит, что у дочек и пап всегда есть секреты.
Кровь застыла у меня в жилах.
– Знаешь, зайка, все ваши с папой секреты обычно можно рассказывать маме или мне. Я уверена, он ничего не стал бы скрывать от меня.
Алекса застенчиво улыбнулась:
– Он говорит, как раз тебе об этом рассказывать не нужно, потому что ты не такая умная, как я. Но я все равно очень тебя люблю, Лора! Ты такая хорошая. А теперь, пожалуйста, давай поговорим о чем-нибудь другом.
Мы заговорили на более
– Алекса, дорогая, пожалуйста, иди с этой медсестрой. Она проводит тебя наружу. Мне нужно немного поговорить с Лорой наедине. Скажи ей «до свидания», а я приду к тебе через минуту.
Алекса бросилась мне на шею – у меня чуть сердце не разорвалось – и вприпрыжку ускакала с медсестрой.
– Лора, ты выглядишь намного лучше. Я только что разговаривал с твоим доктором. Мы решили, что тебе нужно побыть здесь еще какое-то время – может быть, месяцев шесть. А я за этот период постараюсь подготовить тебя к встрече с внешним миром.
Я понимала, что нельзя показывать свою заново приобретенную уверенность в себе, но этот вопрос нужно было прояснить.
– Я не вполне понимаю, к чему я должна быть готова, Хьюго. Хотя, разумеется, я была бы рада отсюда выйти.
Это была не совсем правда – если бы мне предстояло вернуться к своей прежней жизни, то лучше уж было оставаться здесь. Но я не планировала жить так, как раньше.
– Слушай и запоминай. Ты должна понять одну вещь. Однажды я уже разводился и не собираюсь делать это во второй раз. Один раз можно счесть ошибкой. Два – уже признак небольшого ума и неумения разбираться в людях. Ты не будешь со мной разводиться. А также не будешь мне угрожать или распространять любую неудобную для меня информацию о нашей совместной жизни. Ты будешь моей верной преданной супругой так долго, как я этого захочу. Все, что происходит за закрытой дверью моего дома, останется за закрытой дверью. Ты меня поняла, Лора?
Я попыталась взять себя в руки. Не стоит открывать все карты сразу, подумала я. Но безропотно согласиться на условия Хьюго я тоже не могла. Я посмотрела в окно. – А что, если я не соглашусь, Хьюго? – равнодушно спросила я. – Что тогда будет?
– О, это очень просто. Ты умрешь, Лора.
Я вздрогнула и уставилась на него, не в силах произнести ни слова.
– Я не верю своим ушам, Хьюго, – наконец выговорила я. – Ты только что пригрозил мне убийством?
Он засмеялся. Можешь себе представить – засмеялся!
– Это не убийство, Лора. Это самозащита, не более. Ты не будешь бесчестить мое имя. Известно, что ты страдаешь от хронической депрессии, поэтому твоя смерть от передозировки снотворного – того самого снотворного, что тебе выпишут при выходе из больницы, – никого не удивит. И могу тебе гарантировать – не вызовет никаких ненужных расспросов. В истории твоей болезни есть записи о нескольких неудавшихся попытках самоубийства… мы с доктором только что обсудили условия. Так что выбор за тобой.
Я ожидала чего угодно, но только не этого. И я твердо знала, что он без колебаний исполнит свои угрозы.
– А что конкретно означает быть «твоей верной преданной супругой»?
Он холодно улыбнулся:
– О, не беспокойся, Лора. Я не буду настаивать на том, чтобы ты продолжала неловко исполнять свои супружеские обязанности. Найдется масса желающих тебя заменить.
Оставить это без внимания я не могла. Если только он имеет в виду то, что я думаю…
– Когда я оказалась здесь, Хьюго, это было вызвано…
Я застыла, увидев бешенство в его глазах.
– Я помню, чем это было вызвано, Лора. Твоей дикой реакцией на совершенно нормальное событие. Твое поведение несказанно осложнило мою жизнь, и этого я тебе не забуду и не прощу. Но вот как мы поступим.
И мы обсудили условия нашей сделки – как будто это была покупка подержанной машины или что-то в этом роде. Я долго над этим думала. Ну естественно, у меня же полно времени, чтобы думать. Я не могу просто уйти от него и забыть обо всем, что мне известно, – это будет ужасная, необратимая катастрофа! Учитывая историю моей болезни, вряд ли мне кто-то поверит, если я расскажу об извращениях Хьюго. Но оставить все так, как есть, невозможно! Я должна что-то сделать. Я должна действовать. Поэтому я изложила ему свои условия. Заключила сделку с дьяволом. Мое соучастие в обмен на ряд уступок с его стороны. Одним из моих условий стал дом в Италии. Место, где я могла бы укрыться и чувствовать себя в безопасности. Где ему точно бы не понравилось. Для всех мы будем оставаться нормальной супружеской парой, но на неделе, в те дни, когда с нами нет Алексы, я смогу сбегать из этой так называемой семьи. На это условие он легко согласился. Но это было далеко не самое важное.
Стоя внизу лестницы, Лора позвала Имоджен. Она знала, что сейчас подругу лучше не беспокоить, но кто-то только что позвонил в дверь, и Лора опасалась, что это могли быть журналисты. Поэтому на всякий случай решила попросить Имоджен спуститься. Правда, было непонятно, как репортерам удалось пробраться через ворота, но, возможно, садовники оставили их незапертыми.
Бекки тоже выглянула из своего «кабинета», но Имоджен уже сбегала вниз по лестнице, поэтому Лора улыбнулась и покачала головой. Она открыла дверь и застыла как вкопанная, не веря собственным глазам.
Загорелое лицо, ярко-голубые глаза. Как ей не хватало именно этого! И как же она была ему рада! У него был грустный взгляд, но из сочувствия к ней или из-за собственных проблем – этого она пока не знала. Он заговорил, и это словно разрушило чары.
– Закрой рот, сестренка. А то у тебя глупый вид.
– О господи! Это правда ты! Я знаю, ты говорил Имо, что приедешь, но я никак не ожидала, что так быстро!
Уилл! Как я рада тебя видеть!
Лора бросилась на шею к брату и буквально повисла на нем. Он обнимал ее за талию, от его мощного тела исходило знакомое тепло, и на мгновение она почувствовала себя в полной безопасности, как бывает только с теми, кто тебе действительно близок. Но это ощущение длилось недолго.