Только никому не говори. Сборник
Шрифт:
— Расскажите мне о ней, а? Какой она была, что любила, как вы с ней познакомились.
Саня говорил наугад, но, видимо, попал в точку, задел, так сказать, «струну»: Анатоль улыбнулся доброй восторженной улыбкой.
— Май меня не предупредила, что сдала кабинет, я ничего не знал. И однажды увидел женщину, здесь, в саду. Она шла между деревьями, как потом в августе. Но только утром, в сарафане в цветочках и бабочках. И яблони цвели.
Как похоже, думал Саня, но та — в шубке, и первый робкий снег.
— Часто бродила по саду, — продолжал Анатоль, — каждый день, в
— Вы намекаете на самоубийство? Нет, Анатоль, она была убита.
— Кем? У нее не было врагов, не могло быть. В последние недели, уже осенью, она даже как-то оттаяла, повеселела.
— Тем более! Зачем уходить из жизни, если жизнь улыбнулась? Может быть, она полюбила вас?
— На этот счет у меня нет никаких иллюзий, — отвечал Анатоль монотонно. — Если она погибла здесь, в этом саду, то и успокоиться ее душа должна…
— Анатоль, вас опять заносит! — воскликнул Саня, философ не отозвался, глядя в сторону, в древесное сплетенье обнаженных ветвей. — Теперь расскажите правду про позавчерашний день.
— Правду и только правду, — пробормотал Анатоль равнодушно и вдруг заговорил словоохотливо, словно с облегчением отвлекаясь от маниакальной «потусторонней» идеи. — Расскажу что смогу. Когда я курил на крыльце, Любаша прошла, помахав ручкой… прелестная женщина, правда? Умна, скромна. Владимир ее не стоит, хотя они оба из породы хищников…
— Скромных хищников? — перебил Саня резко.
— Это я из зависти, — признался философ. — Зелен, знаете, виноград. Ручкой помахала, и мне пришло в голову, что я приперся на свадьбу без подарка. То есть бутылку «столичной» я принес, но… В общем, я решил подарить невесте испанскую куколку. Ведь у Май их три.
— Проще говоря, увидев уходящую Любовь, вы подумали, что дом пуст.
— Ну. — Анатоль улыбнулся хитрой пьяной улыбочкой. — А ключ у меня уже был подобран для того… ну, вы понимаете. Я ведь подонок. Деклассированный элемент.
— Ключ от чулана?
— От преисподней. Ха-ха! Его, правда, заедает в замке. Однако я с чем угодно справлюсь. Не верите?
— Верю. Дальше.
— В доме будто никого не было. Я открыл чулан, взял куколку — белую. И тут меня черт дернул: а не прихватить ли, думаю, самогончику, раз уж все так сложилось. Прихватил четыре бутылки, куколку — в карман. И к себе. Опять черт дернул: а не попробовать ли… ну, вы понимаете. И слегка вздремнул. Опомнился, не представляю, который час, вдруг Май… кинулся, чулан запер — и продолжать. Тут — очень тонкий нюанс. В этой самой дреме мне приснилась Май — на секунду. Знаете, коленопреклоненная, в слезах. Видел раз перед иконой, застряло в памяти. У каждого собственные демоны, правда? Рвут на части. Ладно. И так мне ее жалко стало вдруг, что решил я куколку отнести назад. Ну раз старуха живет этими игрушками… Словом, пошел. Время рано, узнал, шестой час, она еще на кладбище. Тут вы меня несколько подкосили. В окне. И она дома. Что за черт… И разговорчик за столом подходящий, собрались игрушки смотреть. У
— Ну и как, дали?
— Нет.
— Отчего же?
— Задурил. Плохо помню, перебрал.
— Вы бросили куколку в чулане на пол.
— Я выполнил свой долг, — изрек Анатоль с забавным мрачным пафосом.
— Анатоль, а ведь вы мне не все рассказали, — произнес Саня настойчиво.
— Я хочу умереть, — вдруг сказал Анатоль. — Я трус, я должен был уйти за нею.
— Мужчина вы или нет, в самом деле! — взорвался Саня. — Послушайте меня и поправьте, если я где ошибусь. Идет?
— Все равно. Валяйте.
— Вот как я все представляю. Юля была в своей комнате не одна, а с молодым человеком (к их свиданию весьма неравнодушна Настя). Пора расставаться: в доме шум, гам, вернулась хозяйка и вот-вот вернется подруга. Около пяти я услышал из теткиной комнаты девичьи голоса в коридоре, тетя Май подтвердила: девочки вернулись с занятий. А ведь это было не так.
— Не так? — повторил Анатоль тупо.
— Как вам такой вариант? Парочка крадется по коридору к входной двери, слышит скрежет замка: конечно, Настя, ее время. Юля знает, что чулан не заперт, толкает туда своего друга — на минутку, пусть Настя пройдет в комнату. Они проходят обе. Тут очнулись вы, заперли чулан и пошли продолжать. Ну?
Анатоль был до того потрясен, что к нему вполне подходил старинный оборот: громом пораженный.
— Теперь мне остается только разыскать друга. Надеюсь, это несложно.
— Так это был человек? — просипел Анатоль — и на мгновенье будто вырвался из маниакальной галлюцинации, на лице выразился ужас; мгновенье пронеслось — и глаза, как у больной птицы, застлались мутной пленкой.
— Где был?
— В чулане.
— Был. Вы же его видели?
— А как вы докопались?
— Зачем Юле был нужен ключ? Вплоть до шантажа? Раз. Два: японская зажигалка на сундуке, резко контрастирующая со старым хламом. И три: когда уже ночью мы с тетей Май выходили из чулана, за нами в дверях своей комнаты наблюдала Юля. Итак, вы его выпустили.
— Не надо… не надо, ради Христа, — забормотал Анатоль. Я не помню, я был занят… куколками. Розовая, голубая и белая. Какое-то существо пронеслось во тьме. Не дай вам Бог пережить! И вспыхнул свет.
— Вы включили?
— Не знаю. Может, я?.. — вдруг закричал: — И как Ты все это терпишь, Господи! — схватился руками за голову, лестница с грохотом упала оземь.
— Да что с вами? — испугался Саня.
Они уставились друг на друга. Глаза в глаза. Пауза длилась; почти физически Саня ощущал давление, движение чужой безумной какой-то энергии. Заговорил успокоительно, буднично;
— Вас во тьме напугал Юлин друг. Обыкновенная история: влечение, измена, ревность, страх попасться.