Только однажды
Шрифт:
Внезапно губы его отстранились, и поцелуй закончился. Джемма обнаружила, что жаждет, чтобы эта близость все продолжалась и продолжалась. Она чувствовала себя обманутой, лишенной чего-то важного, что скрывалось за этим легким соприкосновением губ. Она медленно открыла глаза.
Его лицо все еще было близко, глаза потемнели. Джемме пришлось избавиться от комка в горле, прежде чем она смогла заговорить.
– Что дальше?
– Я поцелую вас так, как мужчина целует женщину, которую немного знает. Вы никому не должны позволять целовать вас подобным образом,
– Нужно закрыть глаза?
Он кивнул. Джемма опустила ресницы.
Его губы прижались к ее губам, прежде чем она успела подготовиться. В этом поцелуе уже не было кроткого приглашения. В нем чувствовалось твердое намерение, определенная цель. Его губы настойчиво требовали что-то от ее губ, прижимаясь гораздо сильнее, чем в первый раз. Джемме пришлось обхватить Хантера за плечи – она испугалась, что может опрокинуться назад.
Обняв его, она обрела опору, чтобы выдержать его натиск. Прежде чем она успела сообразить, что происходит, его язык коснулся ее губ. Джемму охватила дрожь. Она теснее прижалась к Хантеру, потрясенная наслаждением, которое испытывала, ощущая жаркие скользящие чарующие прикосновения его языка, атакующего ее губы снова и снова.
На этот раз он отпрянул внезапно. Настолько неожиданно, что Джемма не успела отпустить его плечи и едва не свалилась на него. Хантер ее поддержал. Улыбка исчезла с его губ. Наверное, решила она, потому что они достигли наиболее важной части урока. Похоже, ему стало трудно дышать.
– С вами все в порядке? – тихо спросила она.
– Да. Вам нужно открыть рот.
– Мне нужно что? – Джемма содрогнулась, представив себе, что может случиться, если она подчинится ему, сделает еще один рискованный шаг.
– Откройте рот.
Девушка знала, о чем он просит. Сестра Августа Алерия обрисовала запретный поцелуй с открытым ртом в ярких деталях. «Без сомнения, – предостерегала монахиня, – такие действия приводят к остальным вольностям». Теперь Хантер Бун хотел, чтобы она и вправду открыла рот, когда он ее поцелует.
Джемма приблизилась к черте, за которой скрывался один из самых темных плотских секретов человеческой жизни. Ее охватил страх – и в то же время какое-то странное возбуждение. Предвкушение неведомого опьяняло ее. Она ни за что не упустит такую возможность!
– Хорошо, – сказала она, пристраивая руки на его плечах. – Я это сделаю.
– Подобного поцелуя, – прошептал Хантер, – вы не дарите никому, если не готовы к… если не хотите…
– Большего.
– Да.
– Я понимаю.
Хантер обхватил ладонью ее затылок, прижал Джемму к себе и властно завладел ее ртом. Ее так ошеломил этот бешеный натиск, что она забыла открыть рот, как он ее просил. Но когда его язык коснулся ее губ, она вспомнила. Словно молния пронзила ее насквозь, когда язык его скользнул ей в рот, сплетаясь с ее языком. Теперь не только патока разливалась по ее жилам. Она начала плавиться в тех самых местах, о которых не принято упоминать вслух.
Ее тело так и притягивало к нему точно магнитом. Хантер все так же сидел, прислонившись
Их языки сплетались между собой. Дразня, соблазняя, наслаждаясь. Джемма услышала, как из горла Хантера вырвался тихий стон.
Когда Джемма почувствовала, как его рука движется по ее рубашке, пробирается за край и поднимается к нижней части груди, ее охватила дрожь от потрясения и все усиливающегося желания. О, как легко было бы перешагнуть черту, отдаться этому мужчине и позволить ему постепенно, шаг за шагом, показать ей, чего следует избегать в будущем!
Джемма прильнула к нему, побуждая обхватить ладонью ее грудь. На этот раз застонала она, не в состоянии сдержаться, когда неописуемое наслаждение от его прикосновений стало почти невыносимым. Она действительно готова была уже отбросить всякую осторожность и позволить себе немного других вольностей прямо сейчас.
Внезапно Хантер перестал ласкать ее грудь, его язык покинул ее рот. Положив руки ей на плечи, он оттолкнул Джемму от себя, снова поставив на колени. Она открыла глаза и едва не разрыдалась, с отчаянием осознавая, что урок закончился. Дрожащими руками она попыталась привести спутанные локоны в порядок.
– Прошу прощения, – извинился Хантер.
Джемма была не в состоянии связать даже пару слов и просто смотрела на него. В основном на его губы.
Хантер оглядел свою ладонь, словно никогда ее прежде не видел, словно она жила собственной жизнью, независимо от него.
– Я не предполагал зайти так далеко.
– К… конечно, вы не предполагали. Теперь я понимаю, почему сестра Августа Алерия была столь непреклонна насчет недопустимости поцелуев с открытым ртом.
– Может, в дальнейшем вам вообще следует избегать поцелуев, – сказал Хантер.
Голос его звучал хрипло. Он выглядел измученным и, похоже, чувствовал себя неловко. Он пригладил пятерней встрепанные волосы, подтянул колено к груди и небрежно оперся на него рукой. Джемма удивлялась, как он может оставаться таким спокойным, когда она готова была буквально вылезти вон из кожи.
Ей стоило большого труда подняться на ноги и отойти от него. Ведь больше всего на свете ей хотелось, чтобы он поцеловал ее еще раз. Хотелось снова ощутить сладкую дрожь, горячую патоку, струящуюся по жилам, запретный жар внутри…
– Я первый заступаю на дежурство, – предложил Бун, но не тронулся с места.
– Хорошо.
Джемма была уже за костром. Она поспешно согласилась, радуясь возможности улечься в постель и поразмышлять о его поцелуях, вместо того чтобы сторожить лагерь.
Она надела куртку, скользнула под одеяло и натянула его до самого подбородка. Перед тем как улечься, Джемма приподнялась на локте и улыбнулась своему проводнику, оставшемуся по ту сторону костра.