Шрифт:
Слово автора
Уважаемые читатели!
Перед вами три рассказа, объединенных общими героями, бывшими мужем и женой, Даниилом и Ташей:
Только одно завтра
Только одно слово
Только один шанс
Рассказы вы могли встречать по отдельности, теперь для удобства вашего и моего они объединены в одном томе.
Приятного чтения!
Только одно завтра. Часть 1
Сегодня в почтовом ящике что-то было.
Таша переложила пакет с покупками из одной руки в другую и осторожно извлекла из щели для корреспонденции тонкий конверт. Письмо. Не реклама, не уведомления
Таша небрежно сунула конверт в карман жакета, достала из сумки ключ и отперла дверь.
Квартира встретила пустотой, тишиной и еле слышным запахом мужских духов. Его запахом. Ароматом парфюма, который напоминал о том, что было и о том, чего больше никогда не будет. Она бы хотела, чтобы дом встречал ее еще топотом детских ножек, но Бог не дал им детей, хотя Таша очень хотела. Наверное, некоторым людям просто не суждено становиться родителями. Во всяком случае, Даниил никогда не горел желанием заводить, как он говорил, «сопливого отпрыска». Идти на крайние меры она не решалась.
Таша включила в прихожей свет, скинула туфли. Гаспар зачирикал в кухне, напоминая о себе.
— Привет, птица! — крикнула она, пробираясь мимо холодильника к кухне, где стояла клетка.
— Таша, Таша, Таша, — забормотал попугай единственное слово, которое говорил с удовольствием.
Он мог повторять ее имя на все лады. То ласково, замирая после каждого слога, почти нараспев, то резко, как будто выдергивая из тишины звуки. Чтобы Гаспар сказал что-то еще, его приходилось упрашивать, долго, улещивая дурной нрав всякими вкусностями. Обычно после таких уговоров попугай раздувался от гордости, делая вид, что до угощения ему нет никакого дела, и только потом, после нескольких минут тишины, с видом величайшего одолжения проговаривал четко и громко требуемое слово.
— Нам письмо, птица, — сообщила Таша попугаю, извлекая конверт из кармана.
Поставив пакет на пол у ног, она присела на краешек стула и перевернула конверт, чтобы увидеть адресата.
«Ирина?» — Таша удивилась. После того, как она рассталась с мужем, они с Ириной, его сестрой, охладели друг к другу. Поздравляли друг друга с днем рождения, обменивались открытками на Новый год. И все. Дань вежливости, ничего более. А здесь вдруг письмо. Таша только надеялась, что ничего серьезного ни с ней, ни с Даном не случилось. Она надорвала конверт. На белом полупрозрачном листочке было написано несколько строчек.
«Таша, здравствуй. Ты мне нужна по одному важному делу. Если сможешь, приезжай поскорее, время не терпит. Адрес на обратной стороне конверта. До встречи, Ира».
Судя по указанному адресу, Таше надлежало ехать в горы. Что же, свежий воздух, горные лыжи, крутые спуски.
— Я уезжаю, птица, — сказала она попугаю.
— Таша, — сказал Гаспар, и ей показалось, что голос попугая звучал как-то тоскливо. Возможно, он просто завидовал.
Таша разложила продукты, поставила на плиту кастрюлю с супом, разогреваться, налила себе сока из графина, стоящего на столе (она не любила холодные напитки, только комнатной температуры). Надо звонить Дану. Может быть, он знает, что случилось. Может, даже и не придется ехать посреди зимы в горы, где еще холоднее, чем здесь, у подножия. Градусник за окном показывал тридцать семь. «Неплохая погода для дальних прогулок», — скептически подумала Таша, набирая номер Даниила на домашнем телефоне.
После трех гудков тот снял трубку.
— Привет, это я, — сказала она.
— Привет, — послышался в трубке его голос.
— Как дела? — Таша задала глупый вопрос, и сама себя сразу же отругала. — Прости, неважно. Тебе Ирина не звонила? Она мне письмо прислала, сегодня пришло. «Ты мне нужна по делу, время не терпит, приезжай». Что-то случилось? Ты
— Наташ, ну откуда я знаю, что там случилось? Она написала мне почти такое же письмо, как тебе, — Дан был раздражен, она отвлекла его от работы, и еще его, как видно, бесило то, что он знает столько же, сколько она, хотя Ирина как-никак, его сестра, а не просто подруга. — Я собираюсь ехать туда в понедельник, прогнозы вроде более-менее нормальные на это время. Не хочу застрять где-нибудь на середине склона.
Таша помолчала.
— Так, может, мы поедем вместе? — спросила она, почти не надеясь на положительный ответ. — Ведь она нас обоих звала.
— Я бы предпочел, чтобы ты вообще не ехала, и ты знаешь, — сказал он. — В радиусе десяти километров меня девушки с именем Наталья настораживают.
— Детский сад! — Таша взорвалась и была уже готова бросить трубку, но Даниил неожиданно смягчился.
— Ладно, не закипай. Готовься, в понедельник рано утром я за тобой заеду, — помолчал. — Теплее одевайся, там сейчас за сорок. И не вздумай свои перчатки только дурацкие брать. Отморозишь руки тут же.
Он отключился. Таша осторожно положила трубку на рычаг.
Морозным утром понедельника Даниил заехал за ней на своем черном джипе. Таша ждала, что он зайдет, и они выпьют чаю перед отъездом, но машина остановилась у подъездной дорожки. Дан посигналил, нетерпеливо, как обычно. Таша подбежала к окну, удостоверилась, что это он, и бросилась в прихожую — одеваться. Теплая куртка, солнцезащитные очки, толстые варежки, теплые ботинки, шапка, закрывающая уши. Она вышла навстречу Даниилу, открывшему для ее сумки багажник машины, и на мгновение замерла на ступенях крыльца. Солнце слепило глаза, снег, словно сказочный, переливался в его свете, но не это заставило ее остановиться. Дан. В черном пальто, без шапки, с темно-каштановыми, почти черными, волосами, посеребренными снегом, он стоял у дверцы багажника и смотрел на нее взглядом, в котором было все, кроме теплоты.
«Господи, как же он не хочет видеть меня», — подумала Таша, чувствуя, как все сжимается внутри.
Они расстались уже почти год и восемь месяцев назад, полных воспоминаний и сожалений — для нее, и полных облегчения (Таша была уверена) — для него. Кто-кто, а Дан точно радовался тому, что избавился от нее. «Истеричка, — говорил он. — Ненормальная. Сколько же ты мне крови попортила».
Когда они расстались, он был откровенно счастлив. Когда в ЗАГСе, наконец, им выдали свидетельство о разводе, Дан едва не прыгал от радости. А Таша… Таша была раздавлена. Уничтожена. Размазана по стене равнодушия. Только через полгода она, наконец, пришла в себя. Смогла улыбаться и спокойно, без дрожи в голосе, произносить его имя. Заходить в квартиру и не бросаться открывать окна, почувствовав запах парфюма бывшего мужа. Они ни разу не виделись — вещи он забрал раньше, и Таша убеждала себя все это время, что она смирилась, что она стала другой, что он ей больше не нужен.
Увидев стоящего у дорожки Даниила, такого же уверенного в себе, такого же красивого, как всегда, она поняла, что жестоко обманывалась.
Стряхнув с себя оцепенение, Таша легко сбежала со ступенек. Улыбаться она не хотела, да и не могла, поэтому просто кивнула, когда он протянул руку и взял ее сумку, чтобы положить в багажник. Маленькую сумочку с деньгами и документами она хотела взять в салон.
— Привет.
— Привет. Садись, — он кивнул на пассажирское сиденье.
Таша забралась в машину, закрыла дверь, отгородившись от щиплющего щеки и нос морозного ветра, с наслаждением вдохнула знакомый запах яблока. В салоне всегда пахло яблоком. Дан любил этот запах, хотя некоторых сладковатый аромат доводил до одурения. Таше яблоко тоже нравилось. Она на секунду закрыла глаза, а когда открыла — поймала на себе взгляд садящегося в машину Дана.