Только одно завтра
Шрифт:
— Холодильник не пустой, — радостно сказала она, показывая ему початую банку арахисового масла. — Значит, она просто ушла.
— Генератор работает, — хмыкнул Дан. — Уже по этому можно было догадаться.
Он прошел к камину, забросил туда дрова. Система отопления в доме была примитивная, но камин обеспечивал достаточно тепла для того, чтобы ходить в легкой одежде, не замерзая. Правда, приходилось ждать несколько часов, пока прогреется весь дом, но столовая-кухня нагревалась почти сразу. Вскоре Дан, а за ним и Таша сняли верхнюю одежду. Дан остался в свитере и джинсах, Таша — в спортивном костюме. Зашипел
— Выпьешь чаю? — спросила Таша, наливая себе душистого травяного напитка в узорчатую фарфоровую чашку.
Дан, устало откинувшийся в кресле, кивнул.
— Ага, спасибо. Ты — настоящий друг.
Она отвернулась, скрывая выражение лица. Улыбка, дурацкая улыбка наползла на лицо от его слов и все не хотела никак сниматься. Таша наполнила чашку из пузатого красавца-чайника, поставила на стол конфеты и варенье.
— Идем.
Дан молчал и не открывал глаз.
— Идем, я налила, — повторила она несмело, и осеклась, поняв, что он просто-напросто уснул.
Осторожно пересев за столом так, чтобы оказаться как раз напротив кресла, Таша принялась пить чай, разглядывая человека, который когда-то давно украл ее сердце.
За окном дул ветер. Он робко постукивал в окна своим невидимым кулаком, легонько, не со зла, подбрасывал искры в камине, заставляя их кружиться в хороводе.
Таша помыла посуду, осторожно, стараясь не разбудить Дана, но, в то же время, желая его пробуждения, как никогда. В пустом, но полном звуков доме ей становилось не по себе. Каждая тень дышала жизнью, каждый шорох нес опасность. Все время казалось, что кто-то смотрит на нее из незанавешенных окон. О том, чтобы подняться в спальню, не могло быть и речи. Она не могла представить себе, как будет спать одна в наполненной перешептыванием ветра комнате.
Где-то должен быть плед, и даже не один. Таша сняла обувь, поставила свои ботинки у камина — сушиться. В шкафу у лестницы отыскала пледы, накрыла одним спящего Дана, выключила свет. Забравшись с ногами в кресло, накрылась вторым пледом, и, вглядываясь в темноту, провела самую долгую ночь в своей жизни.
Утром она не смогла даже пошевелиться — так затекло все тело. Таша потянулась, застонала от боли в костях.
— Ты зачем здесь-то легла? Наверху же есть спальни.
Она вздрогнула, повернула голову и увидела за столом пьющего чай Даниила. Он был слегка помят, волосы торчали в разные стороны, и на лице пробивалась щетина, но настроение, судя по всему, у него было замечательное. Нет, он не улыбался, не шутил, но Таша замечала ту еле уловимую вибрацию, исходящую от его тела, которая говорила о том, что сегодня Даниил в хорошем расположении духа. Эта вибрация заставляла ее душу трепетать и замирать в ожидании чего-то чудесного. Именно в таком состоянии она и пребывала весь первый год их отношений. Каждый день, как новый, каждый день, как открытие. И сегодня ее душа тоже потянулась ему навстречу, уловив знакомые волны благостного состояния, и Таша сжалась в кресле, съежилась, всеми силами стараясь ей не поддаться, уговаривая, упрашивая, запрещая себе откликаться на этот слышный только ей одной призыв.
«Ты не нужна ему. И он тебе не нужен», — повторяла она снова и снова, опустив лицо, закрыв глаза и вцепившись руками в подлокотники.
— Эй, ты чего? Замерзла?
— Нет, — сглотнув, она подняла глаза
Только одно завтра. Часть 2
Они отшатнулись друг от друга одновременно, как будто оба были, по меньшей мере, прокаженными. Таша вспыхнула так, как умела она одна — мгновенно и разрушительно, злясь и на него, и на себя. На себя — за то, что никак не удавалось справиться с вибрацией, захватывающей тело, и на него — за то, что подошел близко и за то, что отшатнулся.
— Отойди, — сказала она резко. — Не твое дело, замерзла я или нет. Есть что-нибудь от Ирины?
Дан несколько секунд молча смотрел на нее. Таша чувствовала, как меняется его настроение от хорошего до обычного, как закипает в нем раздражение, сопровождавшее все последние недели их совместной жизни. Потом он хмыкнул.
— Вернулась. Как же. Давно не видел тебя настоящую. Даже подумал было, что что-то изменилось за два года.
— Рада разочаровать тебя, — сказала она саркастическим тоном. — Ты высказался, или дать тебе еще время?
Он не изменился в лице, он вообще никак не отреагировал. Просто отошел к камину, чтобы помешать дрова. Таша скинула плед, стала растирать онемевшие ноги, не обращая внимания на колотящееся в груди сердце. Значит, такой он ее всегда видел. Злобной фурией, только и мечтающей о том, чтобы уколоть, задеть, пройтись по чувствам, по самолюбию. Она яростно мяла мышцы, стараясь даже не вслушиваться в то, что делает Дан. Пусть злится, пусть. Лучше злость, которой она может и умеет противостоять, чем доброта, от которой нет спасения.
— Ира оставила записку у себя в комнате. Она уехала на турбазу, — сказал он, стоя к ней спиной. — Вернется завтра. Написала, чтобы мы дождались ее.
— И все?
— Нет, не все, но это большой секрет, — сказал Дан резко. — Послушай, Таша.
Он повернулся к ней. Спокойное лицо, спокойные глаза. Это обычно означало, что он готов убить ее. Такое лицо было у Дана как раз перед тем, как он сказал, что с него хватит, что он устал, и что она может больше не тяготиться его присутствием — он уходит.
— Я, как и ты, не горю желанием торчать здесь, тем более, наедине. Но я уверен, у Иры были причины нас позвать — это раз, и оставить здесь — это два. Так что подождем завтра.
— Справим втроем День Святого Валентина, — буркнула Таша себе под нос. Она совсем запуталась в днях и только сегодня, глянув на настенный календарь, висящий как раз напротив, поняла иронию происходящего. День четырнадцатого февраля наступал завтра, и, скорее всего, у Дана была та, с которой он мог его провести.
— Да, твои планы немного нарушились, уж извини, — сказал он. — Ты предупредила своего ухажера, что сердечки тебе можно будет послать только по почте?
— У меня нет ухажера, — огрызнулась она, опуская брючину и поднимаясь с кресла. — Я пойду наверх, полистаю журналы. Не буду тебе мешать.
— Отлично. Ты просто читаешь мои мысли.
У нее перехватило дыхание от обиды и злости. Как же она его ненавидела! Как же она счастлива, что, наконец-то, они не вместе! Разжигая таким образом свою ненависть, Таша посмотрела прямо в глаза Даниилу и усмехнулась.