Только позови
Шрифт:
— Предложение? Какое?
— Оставайся с нами. Выкинь армию из головы. Вот мое предложение.
Лэндерс молча смотрел на Уотерфилда.
— Подумай хорошенько. Больше мне от тебя ничего не надо. Обещаю, что через месячишко пиджачок наденешь. И на работу устрою, если пожелаешь. Только зачем тебе работа? Сомневаешься? Никто пикнуть не посмеет. И ни одна сволочь не прицепится. Графство у меня вот где, — он сжал кулак.
Лэндерс ужаснулся при мысли, с какой уверенностью в себе, с какой лихостью можно
— Ты подумай, подумай, — настаивал Чарли.
— Как же так? Меня ведь тогда из армии с треском вышибут как дезертира. Все нрава потеряю. Голосовать не смогу. — Лэндерс состроил гримасу. — Хотя нужны мне эти выборы…
— Я же говорю: все можно уладить. Как только война кончится. А может, и сразу. Рука в Вашингтоне есть, понял?
— Да… — растерянно протянул Лэндерс. — Предложение что надо. А тебе-то какая выгода?
Чарли неуверенно пожал плечами.
— Понравился ты тут, и дело с концом. Мне уж точно. И Люсин понравился. Влюбилась она в тебя, Марион, я так понимаю.
— Влюбилась?!
Чарли выставил руку с растопыренными пальцами.
— Молоденькие, как она, все непременно влюбляются. Кто попадет под руку в подходящий момент, в того и влюбляются. Стоит отойти малость, они мигом на другого переключаются. На того, кто поближе. Так уж заведено.
Лэндерс не находил что сказать. Ни единым словом Чарли не дал понять, знает он о том, что его гость спит с его дочерью, или нет.
— Еще неизвестно, какая тебе попадется, может, куда хуже Люсин, — продолжил он. — Никто не заставляет тебя жениться, если не хочешь. А детеныш ее моим будет. Сам его на ноги поставлю. На тебе никакой ответственности не будет. И вот еще что, ты как смотришь, чтобы помощником шерифа стать? Ты бы подошел. От природы видный, на земле крепко стоишь. — По лицу Чарли мелькнула озорная усмешка. — А вообще-то особого ума тут не нужно, ходишь себе с важным видом, будто во всем разбираешься. Ну и, само собой, капитал с толком вкладывать надо.
Лэндерс молчал.
— Глядишь, через несколько годков и сам шерифом заделаешься. А из девки моей жена хорошая выйдет.
— Чарли, да она мне за все это время и десяти слов не сказала, — вырвалось у Лэндерса.
— Потому из нее и выйдет хорошая жена, — веско произнес тот.
Точно видение, Лэндерсу на секунду померещилась Бланш, ее холеные пальцы — неужели и она руку приложила? Впрочем, вряд ли…
— Ей-богу, не знаю, Чарли, — выдавил он наконец.
— Не знаешь — обмозгуй, — улыбнулся тог. — Я тебе еще вот что скажу: знаю я, что вы с Энни приятели. Но это не играет роли. Энни — она беспокойная, ей все новое подавай. Как была беглянка, так и будет. Люсин — другое дело. Домоседка. Ей только дом и нужен… А что такое отец, ты знаешь? Могу сказать. Отец — он как помойное ведро в семье. Все, что
— Не уверен, что я гожусь в отцы.
— А кто годится?
Что и говорить, предложение было царское. Сказочное предложение. Чарли даже не настаивал на женитьбе и на том, чтобы дать ребенку имя, хотя, пожалуй, он рассчитывал, что, если Лэндерс останется, так оно со временем и получится. Лэндерс обещал подумать два дня. Но и давая обещание, он уже отчетливо сознавал, что не воспользуется расположением Чарли Уотерфилда. Он честно думал два дня — и не передумал.
— Понимаешь, я просто не могу, — сказал он Чарли, когда вышел срок. — Кое-что еще сделать надо. Будь, что будет.
— Обратно поедешь? — Они были в той «заезжаловке», куда Чарли привез Лэндерса в первый раз. Джаз Текса Бенеке наигрывал с пластинки «Поезд из Чаттануги».
— Я должен, Чарли.
— Ну смотри. Предложение остается в силе. Но надолго ли, не знаю. Не от меня зависит. Помнишь, я сказал: стоит отойти малость, они мигом на другого переключаются?
— Конечно-конечно. Я понимаю. Если б все это через месячишко случилось, тогда может быть… — Лэндерс сам не верил в то, что говорил. — Завтра уеду.
Когда Лэндерс прощался с Люсин, та обняла его и заплакала.
— Ой, Марион! Я так скучать без тебя буду!
Лэндерс был ошарашен.
Чарли отвез его к двухчасовому автобусу. Дверь закрылась, зашипели тормоза, и Чарли крикнул вдогонку:
Не забудь о предложении!
Глава двадцать восьмая
Едва такси въехало на территорию Кэмп О'Брайера, как Лэндерс моментально впал в жуткую депрессию. Закопченный, грязный военный городок раскинулся на несколько миль. Облако дыма, висевшее над ним, было похоже на приплюснутый серый зонт. Даже за три недели его отсутствия городок, казалось, разросся еще больше.
Лэндерса трясло от того, что он обратится в безликую единицу среди множества таких же единиц. Однако и под гнетом невеселых мыслей его всеравно точно покалывало от возбуждения. Он чувствовал зуд в крови и рвался в драку. Он ни за что не упустит такой случай.
Лэндерс клял себя за то, что возвращается, хотя имел превосходную возможность отсидеться. Но он не мог не возвратиться, не мог сделаться настоящим дезертиром.
Никаких затруднений у главных ворот городка не возникло. По пути из Люксора он выкинул бесценную пачку чистых бланков для увольнительных — на тот случай, если его будут обыскивать, оставил себе лишь один, выписанный на последние три дня. Военная полиция у въезда не обратила на него никакого внимания, даже пропуск у него не спросили.