Только твой

Стейси Шеннон

– Я целую неделю ничего не делал, как только думал об этом. У меня есть довольно много бонусных миль, так что не похоже, что ты никогда больше меня не увидишь.

– Вопрос в том, захочет ли она тебя снова увидеть, - Кевин перебросил ногу через подлокотник дивана и соскользнул задницей на подушку.
– Ты еще кому-нибудь об этом говорил?

– Нет. А сейчас мне нужно позвонить в авиакомпанию, собрать багаж и прикинуть, как я там ее найду. Так что теперь можешь пойти и сказать семье, что ты меня проверил и я все еще трезвый.

– Я здесь не для того, чтобы тебя проверять.

Джо

хмыкнул. Они все эти недели искали и находили более-чем-ненавязчивые способы его проверить. Похоже, у них был круговой график, когда и кому заехать или позвонить и какие предлоги для разговора выбрать.

– Как бы то ни было. Слушай, у тебя нет никаких контактов, чтобы провести проверку по Кэри через систему? Может, получить для меня ее домашний адрес?

Кевин вздохнул и скрестил руки на груди:

– Папа прислал меня сказать тебе, что ему позвонили из кемпинга. Она там.

– Кто там? – Джо опять начал барабанить карандашом, с нетерпением ожидая, когда же его брат уйдет, чтобы он смог заняться приготовлениями. Он мог бы слетать и поговорить с ней и, если все пойдет хорошо, прилететь домой и упаковать кое-какое барахло и выставить дом на продажу.

– Кэри.

– Кэри где?
– карандаш застыл, так и не стукнув.
– В кемпинге?

– Да, он говорит, она там уже несколько дней. Находится постоянно в хижине.

Он слышал слова, выходившие изо рта Кевина, но они не имели смысла. Почему Кэри вернулась в Нью-Хэмпшир? Не просто в штат, но на то самое место, которое, как он думал, она никогда не захочет снова увидеть:

– Почему?

– Никто не знает, - Кевин пожал плечами.
– Он позвонил папе только потому, что, как он сказал, она выглядит очень печальной. Думал, могло что-то случиться, о чем мы могли бы знать.

– Почему она мне не позвонила? – он не собирался произносить это вслух, но его брат только пожал плечами и не стал по-мужски издеваться над очень-не-мужским вопросом.

– Последние несколько дней она не принимала телефонных звонков, - заметил Кевин.
– Перед этим… может, ей нужно было какое-то место, чтобы прикинуть, что ей следует делать. Или…

– Или что?
– когда Кевин просто пожал плечами и отказался закончить свою мысль, Джо бросил карандаш на стол, - Ты думаешь, она винит меня в потере ее работы, так что ли?

– Ты сказал, она ушла с работы.

– Она ушла, потому что Тина собиралась ее выгнать, если она не выдаст наши семейные секреты. Так что, ушла или выгнали, но мой отказ дать ей материал, достойный работы, угробил не только ее повышение, но и всю ее гребаную работу.

– У нее была уйма материала для работы, - сказал Кевин.
– Ей было достаточно использовать это, а затем предоставить Тине беспокоиться о том, что твоего адвоката хватит припадок, после того, как журнал это опубликует.

Он был, в чем-то, прав. Если ей это нравилось, и она не намеревалась снова видеть его и его семью, чего ей чтобы не впутать журнал “Прожектор” и “Ковальски инкорпорейтед” юридическую разборку, если статья будет уже опубликована, а она получит свой новый офис?

– Смотри, - сказал Кевин, - нет ничего, чтобы ты мог…

– Я еду туда, - единственный способ, который он мог придумать,

чтобы выяснить, что творится в голове у Кэри, состоял в том, чтобы спросить ее, и, кажется, единственная возможность для него поговорить с ней, состояла в том, чтобы приехать в кемпинг и найти ее.

– Позволь мне напомнить тебе, что она не дала никаких знаков, что хочет с тобой поговорить.

– Со мной она поговорит. Она не просто так вернулась в Нью-Хэмпшир, и я хочу выяснить, почему.

Терри глубоко и напряженно вздохнула, увидев, как Эван вошел в дом через заднюю дверь и бросил свои ключи на телефонный столик, как делал каждым будним вечером, пока жил в этом доме. Но телефонного столика больше не было и ключ, звякнув о кафельный пол, перекатился к посудомойке, где и остался лежать. Эван, похоже, ничего не заметил. Он был слишком занят – он глазел на Терри.

Она знала, что он видел – женщину средних лет с печальными глазами, парой неуничтожимых килограммов лишнего веса, улыбающуюся полной надежды полуулыбкой, взгромоздившись на самый уродливый предмет мебели из когда-либо сделанных человеческими руками. Это был столик, сделанный из толстого кленового горбыля, утвержденного на четырех столбах, массивных, как слоновьи ноги. Столешница представляла собой скошенную мозаичную пластину из дощечек «под клен».

– Неудивительно, что весь набор был куплен на складе товарных остатков с огромной скидкой. Если честно, то эта штука была такая же большая, коричневая и уродливая, как первый автомобиль Джо. Самая прекрасная вещь, которую я когда-либо видел в жизни, – сказал ее вернувшийся домой блудный муж.

Это несколько подтвердило ту теорию, что он бросил ее, потому что был придурошным психом.

– Уж не знаю насчет прекрасного, но меня уверяли, что он может выдержать почти всё... всё, что угодно. А поверхность можно обработать хлоркой. Ну знаешь, для дезинфекции.

Господи, со стороны она выглядит идиоткой. Ее план быть соблазнительной, чувственной и утонченной с треском проваливался.

– Я имел в виду тебя.

Может быть, дело было в ночной рубашке. Чтобы купить ее, она прошла через весь торговый центр и заплатила гораздо больше реальной цены, получив за это завесу из черного сатина, которой не давали упасть две тонкие, как макаронины, ленточки, свисающие с бюстгальтера. С натуральной грудью, слегка изношенной от воздействия гравитации, и с бедрами, слишком выделяющимися, чтобы быть манящими, она не чувствовала себя такой же сексуальной, как в примерочной кабинке, где освещение было приглушенное, а аудитория отсутствовала.

Однако, ее аудитория, кажется, не имела ничего против слегка изношенных телес, судя по выражению лица Эвана, идущего через кухню.

Сними туфли. Она открыла было рот, но тут же накрепко его захлопнула. Так что он остался в туфлях. И что? Дождя не было, а дорожка от подъездной аллеи к двери была выстлана плиткой, но…

Эван положил руки ей на колени и раздвинул их, так, чтобы встать между ее бедер.

Он пахнул по-другому. Это было тонкое различие, но он не пахнул, как ее Эван – Эван, который пользовался стиральным порошком, мылом и шампунем, которые она держала дома.