Только ты

Харлоу Мелани

— Я тоже хотела тебя, — призналась я, — но больше всего, я хотела быть особенной для тебя. Я не хотела быть похожей на тех девушек, которые выходят из твоей квартиры по утрам в воскресенье.

Он поморщился, его глаза ненадолго закрылись.

— Ты никогда не была такой. Я боролся с тем, что чувствовал к тебе, когда появилась Пейсли. Ты была рядом со мной все это время, на каждом шагу. Я бы потерялся без тебя.

— В тебе было все, чтобы стать хорошим отцом, я знаю это наверняка. Тебе просто нужна была уверенность.

— Ты была

мне нужна. Я стал намного лучше благодаря тебе. Теперь я понимаю, Эмми, то, что ты говорила об альфа-самцах, которые ведут себя так, как ведут, потому что у них есть кто-то, кого они хотят защитить. Слишком долго я заботился о защите только самого себя. Теперь меня волнуете только ты и Пейсли, и нет ничего, что я не сделал бы для тебя. Ничего. И я не боюсь показать это.

— Или принять это? — я бросила ему вызов. — Я люблю по-крупному, Нейт. Я ничего не могу с этим поделать. И я не хочу сдерживаться.

— Я хочу все, все, что ты можешь дать, — он сжал меня. — Скажи мне, что еще не слишком поздно.

— Не слишком…

Он прижался своим ртом к моему, поднимая меня прямо с земли. Его тело выгнулось назад, а мое изогнулось вдоль его.

— Я сделаю тебя счастливой, Эмми. Обещаю. Так долго, как ты мне позволишь.

Возможно, мне не следовало верить в это, но я поверила.

Он поставил меня на ноги и достал из кармана ключ.

— Вот ключ от твоего коттеджа. Если ты хочешь провести со мной ночь, я останусь. Если ты попросишь меня уйти, я уйду.

— Единственное, о чем я хочу тебя спросить, это как ты вообще достал этот ключ, — я взяла его у него и открыла дверь коттеджа. — Но этот разговор может подождать.

Он усмехнулся.

— Я так рад слышать это от тебя.

Едва за нами закрылась дверь, мы прильнули друг к другу, прижимаясь и цепляясь, отчаянно пытаясь наверстать упущенное время и доказать друг другу, что мы имели в виду то, что сказали. Я чувствовала в поцелуе Нейта, в его прикосновениях, в его теле, что он любит меня безоговорочно, что он освободился от цепей, которые его сдерживали. Он всегда был сильным, агрессивным любовником, но в этот раз что-то изменилось. Он был более страстным, более раскованным, более непринужденным, чем когда-либо прежде — особенно в словах.

Снова и снова он говорил мне, что любит меня.

Шептал это мне в губы, когда мы срывали одежду с тел друг друга. Шептал это между поцелуями в грудь, в живот, в каждую часть моего тела. Он произносил эти слова, когда нес меня в дальний конец коттеджа, где меня ждала кровать королевского размера. Я поняла, что он, должно быть, зашел туда заранее, потому что десятки зажженных свечей были расставлены по комнате, мягко мерцая в темноте.

Он положил меня на кровать и накрыл мое тело своим, и я открыла ему все — свои руки, губы, ноги, сердце. Я тоже больше не пыталась сдерживаться. Я изо всех сил извивалась, заставляя его лечь на спину, чтобы осыпать поцелуями его лицо и грудь, провести руками по твердым линиям его тела,

посмотреть ему в глаза, пока я опускалась на него, а его член медленно скользил внутри меня.

— Я желала тебя, — сказала я ему, когда он был погружен в меня до упора. — Этого. Нас.

— Я тоже, — он сел так, что мы оказались грудь к груди, рот ко рту, руками обхватывая друг друга. — В ту самую первую ночь, когда ты сказала мне загадать желание, я загадал, чтобы следующий мужчина, в которого ты влюбишься, полюбил тебя в ответ так, как ты того заслуживаешь. И он любит, — мы начали двигаться вместе, наши тела идеально подходили друг другу, наш ритм был идеально синхронизирован. — Клянусь Богом, он любит.

В конце концов, он взял верх, опрокинув меня на спину и войдя в меня сильнее, быстрее и глубже — так глубоко, что я задыхалась, вскрикивала от шока, и отчаянно выгибалась под ним, мое тело жаждало и удовольствия, и боли.

Но больше всего я жаждала этого затянувшегося момента совместного блаженства, последних секунд головокружительного подъема, мучительного зависания на краю пропасти, судорожного дыхания, когда мы захватывали друг друга, изысканной спирали пульсирующего свободного падения, момента, когда наши тела, переплетены, неразделимы, едины.

— Скажи мне еще раз, — прошептала я, задыхаясь, когда наши сердца отказывались успокоиться, даже после того, как его и мое тело обмякли, и его грудь тяжело навалилась на мою.

Он поднял голову и посмотрел на меня сверху вниз. Смахнул волосы с моего лица.

— Я люблю тебя. Только ты. Всегда только ты.

Я улыбнулась.

— Я же говорила, что желания сбываются.

***

— Не могу в это поверить, — сказала я, качая головой. — Так это Стелла убедила тебя?

Мы лежали в постели поздним утром в пятницу, Нейт лежал на спине, я опиралась локтем на его грудь. Мы очень мало спали, но я чувствовала себя энергичной и отдохнувшей. Живой.

— Типа того. Я имею в виду, я знал, что был несчастен без тебя и что все испортил, но, если бы я не увидел ее в продуктовом магазине возле того дома, о котором я тебе рассказывал, не уверен, что мы были бы там, где мы сейчас, — он заправил мои волосы за ухо. — Ты была права насчет нее. Она быстро проникает под кожу.

— Так и есть, — я сделала мысленную пометку позвонить ей и сказать спасибо, а также перестать раздражаться из-за ее методов психотерапевта. — И она дала тебе номер Мии?

Он кивнул.

— Да. Она сказала мне, что ты уехала на винодельню, и, по сути, сказала: «Если она тебе нужна, докажи это».

Я засияла.

— Я люблю Стеллу. Стелла потрясающая.

— Да.

— И что сказала Миа?

— Ну, сначала я понял, что она не слишком заинтересована в разговоре со мной. Но после того, как я объяснился, она была согласна помочь мне попытаться вернуть тебя.