Только ты
Шрифт:
Ева пыталась найти нужную страницу, но пальцы не повиновались ей, к тому же Рено держал журнал таким образом, что она не могла перевернуть за один раз больше одной или двух страниц.
– Твой большой палец мешает, – сказала она.
Рено издал горловой звук, выражающий вопрос, который ударил по ее нервам почти так же, как физическое прикосновение.
– Я не могу переворачивать страницы, – пояснила она.
Последующие слова Евы потонули в приглушенном прерывистом вдохе, когда шелковистая щеточка усов Рено скользнула по ее шее.
– Тогда держи журнал сама, – сказал он низким грудным голосом. – А если ты попытаешься вырваться от меня, будем лежать на земле.
Ева взяла из рук Рено журнал и начала так энергично листать его, словно от того, найдет ли она остальные королевские инструкции, адресованные экспедиции Кристобаля Леона, зависела ее жизнь.
Длинные, проворные пальцы Рено стали расстегивать ее жакет.
– Спасти души, – произнесла она торопливо. – Они пытались спасти души.
– По-моему, ты об этом уже говорила…
Жакет распахнулся, и прохладный ночной воздух омыл Еву. Она закрыла глаза, чувствуя, что ее сердце переместилось куда-то к горлу.
– Дальше он… он пишет о поисках путей к испанским миссиям в Калифорнии.
– Исследования, – сказал Рено грудным голосом. – Продолжай, gata, прочитай мне о неоткрытых землях и спрятанных неизвестно где сокровищах.
– Они начали путь от Нью-Спейна и…
Ева тихонько вздохнула, когда последняя пуговица жакета уступила настойчивым пальцам Рено. Поношенная белая рубашка, принадлежавшая некогда дону Лайэну, при свете костра казалась сатиновой.
– Не паникуй, – заметил Рено. – Я не сделаю ничего, что мы не делали раньше.
– Ты считаешь, что это может меня успокоить?
– Испанцы начали путь от Нью-Спейна, – повторил Рено. – А что потом?
– Они пришли к Скалистым горам с востока…
У нее прервалось дыхание: его пальцы легонько погладили ей горло и стали ласкать бешено пульсирующую жилку.
–…а может быть, с запада… Я не знаю… Я не могу…
Рено расстегнул первую пуговицу ее рубашки.
–…не могу вспомнить, с какой стороны они… они…
За первой пуговицей последовала вторая, затем третья.
– Что они нашли? – тихо спросил Рено, распахивая рубашку. – Золото?
Ева уронила журнал и схватилась за полы рубашки. Было слишком поздно. Руки Рено гладили ее голую кожу, обещая телу в будущем так много наслаждения.
– Не сразу… Они нашли… Они нашли…
Ева издала негромкий вскрик, когда ее грудь мгновенно откликнулась на ласку его ладоней.
– Стоп, – простонала Ева.
Но даже она сама не могла решить, было ли это адресовано Рено или самой себе. Затвердевшие девичьи соски чувственно вздрагивали под рукой Рено.
– Удовольствие, не страх, – выдохнул он ей в затылок. – Мы сгорим дотла у этой горы, gata. Сгорим под покровом этой ночи.
Ева выскользнула из объятий Рено, едва не упав на землю, когда вырывалась из его настойчивых рук.
– Нет!
В первое мгновение Ева думала, что Рено снова усадит ее к себе на колени. Он сделал судорожный выдох, выражая досаду.
– Все равно, gata. Если я буду продолжать эти игры, я в конце концов возьму тебя. Сейчас я не хочу, чтобы ты вошла как любовница в дом моей сестры.
Пальцы Евы, застегивавшие жакет, дрожали не от страсти, а от гнева.
– Этого можешь не бояться! – бросила она.
– Что ты имеешь в виду?
– Я не стану твоей любовницей.
Веки Рено дрогнули, когда он уловил горечь в ее голосе, но он лишь сказал:
– Так быстро отказываешься от своего слова?
Ева вскинула голову, и глаза ее сверкнули, как огоньки.
– Я согласилась с тем, что ты можешь пытаться соблазнить меня. Но я не гарантировала тебе успеха.
– О, я добьюсь успеха, – произнес он медленно. – И ты будешь помогать мне в этом на каждом шагу нашего пути. Это будет самая веселая и приятная выплата долга.
Рено сверкнул улыбкой, что совершенно вывело Еву из равновесия.
– Не рассчитывай на это, громила с ружьем! Ни одна девушка не мечтает о мужчине, который хочет сделать из нее шлюху.
6
Перемена, произошедшая с Рено, когда они въехали в широкую долину, где жили Калеб и Виллоу, поразила Еву. Куда-то девалась настороженность в его глазах и в поведении, он стал мягче и улыбчивей. Раньше Ева считала, что Рено где-то за тридцать, сейчас же она пришла к выводу, что он гораздо моложе и намного менее суров, чем казался с первого взгляда.
Уже одной этой метаморфозы с Рено было достаточно, чтобы Еве понравилась долина. Но для этого были и объективные причины. Здесь открывались необъятные просторы, поскольку долина не была зажата вершинами и отрогами гор. Под лучами солнца серебрился ручей, берега которого густо заросли тополями. Вдали, в конце обширной поляны, поднималась величественная гряда остроконечных гор на фоне сапфирового неба.
Серо-зеленые живые изгороди, которые разделяли долину на пастбища, казалось, растут здесь всего год или два. Упитанный скот мирно пасся, не беспокоясь при появлении Евы и Рено с вьючными лошадьми. Со стороны ближайшего пастбища гнедой мускулистый жеребец протрубил сбор и галопом помчался к визитерам, подняв, словно знамя, хвост.
Когда жеребец приблизился, Белоногий беспокойно задвигал ушами и ускорил шаг. Кобыла Рено оставалась совершенно спокойной. Более того, она подняла голову и приветствовала гнедого тихим ржанием.
– Не в этот год, Любимица, – сказал, улыбаясь, Рено, останавливая танцующую лошадь. – Ты самая лучшая лошадь для езды по пустыне. Отложи роман с Измаилом до тех пор, пока я не найду испанское золото.
Любимица, негодуя, жевала удила, храпела и даже делала слабые попытки сбросить седока. Рено только засмеялся.