Только ты

Лоуэлл Элизабет

– Точно как только что пойманный жеребец, – гнул свое Калеб. – Вулф вел себя поначалу так же. А потом осмотрелся и одумался. Умные мужчины нутром чувствуют хорошее.

Рено продолжал вести себя так, словно ничего не слышал.

– Помяни мое слово, – твердо предрек ему Калеб. – То, чем ты сейчас, в твоем понимании, владеешь, не стоит и свечки против солнца, которое тебе подарит хорошая женщина.

Рено шлепнул мустанга по теплой ляжке.

– Стой на своих ногах, Любимица, – пробормотал он.

– Она и готовить умеет, – напомнил Калеб. – Яблочный пирог был просто объеденье.

– Нет, – лаконично ответил Рено.

– Упрямый бык!..

Рено ругнулся про себя. Он прошел, пригнувшись под шеей Любимицы, к последней лошади – серой кобыле с черными носками, черными гривой и хвостом и с черной полосой вдоль спины.

Теперь оба мужчины работали совсем рядом друг от друга, и Рено стало трудно притворяться, что он не слышит негромкий спокойный голос Калеба. Действуя быстро, словно торопясь отправиться как можно скорее в путь, Рено начал энергично чистить мышастую щеткой.

Едва Ева подумала, что надо бы подойти к ним, как Калеб снова заговорил.

– Ева пришлась по душе Виллоу. Этан сразу потянулся к ней, а он незнакомых не жалует.

Щетка замерла возле бочонка на спине мышастой. Кобыла заржала и ткнулась в хозяина мордой, требуя, чтобы он возобновил чистку.

– Она умная и энергичная, – сказал Калеб и негромко засмеялся. – С нею не соскучишься, это верно.

– С мышастой? Так, может, я использую ее в качестве вьючной лошади, а одного Длинногривого отдам Еве?

На лице Калеба вспыхнула улыбка.

– Она даст сто очков вперед многим мужчинам, но тебе она хорошая пара.

– Я больше люблю свою Любимицу.

Калеб хмыкнул.

– Я тоже думал, что две мои лошади – мои наилучшие друзья. Но с появлением Виллоу я понял, что…

– Ева не Виллоу, – холодно перебил Рено.

– Вот-вот, парень, ты все продолжаешь сопротивляться этому шелковому аркану.

Рено приглушенно сказал что-то не очень благочестивое.

– Сопротивление не приведет к добру, – возразил Калеб, – но мужчина ничего не стоит, если он сдается без борьбы.

Прошипев проклятье, Рено повернулся лицом к Калебу.

– Меня нужно выпороть за то, что я привел Еву в дом сестры, – резко произнес он.

По спине Евы пробежал холодок. Она знала, что Рено после этого скажет. Она не желала этого слышать.

Но еще меньше Еве хотелось, чтобы ее уличили в том, что она подслушивает. Она стала медленно отступать назад, молясь о том, чтобы каким-нибудь неосторожным звуком не выдать себя.

– Ты спрашивал меня, как я встретил Еву… Я уклонился от ответа, – начал Рено. – Сейчас я не буду уклоняться.

– Рад это слышать.

– Так вот: я встретил ее в салуне Каньон-Сити.

Улыбка у Калеба исчезла.

– Что?

– То, что слышал… Она сдавала карты в «Золотой пыли». За столом были Слейтер и головорез по имени Рейли Кинг.

Рено замолчал, обошел мышастую и начал скрести ее щеткой.

– И? – напомнил Калеб.

– И я взял карты в руки…

После этого было слышно только шуршание щетки. Затем раздалось далекое мычанье коров, поскольку заря постепенно гасила звезды на небе.

– Продолжай, я слушаю, – проговорил наконец Калеб.

– Она сдавала из-под низа колоды и вообще жульничала…

Калеб ждал продолжения.

Рено молчал.

– Господи, это ведь как зуб вырвать! Выплюнь ты все сразу! – воскликнул Калеб.

– Ты ведь уже знаешь.

– Да ни черта я не знаю. Я знаю тебя, Рено. Ты не приведешь шлюху в дом сестры.

– Я сказал, что она жульничала в картах, но не сказал, что она раздевалась перед мужчинами.

Последовала напряженная тишина, которую нарушил Рено, вытряхивая попону.

– Выкладывай, – решительно потребовал Калеб.

– Когда пришел черед Евы сдавать, она сдала мне такие карты, что прикуп был не нужен.

Калеб тихонько присвистнул.

– Когда Рейли схватился за оружие, я опрокинул на него стол. Ева схватила банк и убежала через заднюю дверь, а мне пришлось разбираться с Рейли и Слейтером.

– Подружка Горбатого Медведя не говорила, что Слейтер убит. Речь шла только о Рейли Кинге и Стимере.

– Слейтер не полез на рожон. Полезли эти двое.

Покачивая головой, Калеб сказал:

– Будь я проклят, но Ева никак не похожа на девчонку из салуна.

– Она шулерша и воришка, и она подставила меня под пулю.

– Если бы кто-то другой сказал мне это, я бы назвал его лжецом.

Рено без предупреждения повернулся и посмотрел в темноту.

– Скажи ему, девушка из салуна.

Ева застыла на месте. После мучительной борьбы с собой она подавила желание пуститься наутек, однако ничего не могла сделать с мертвенной бледностью, покрывшей ее лицо. С гордо поднятой головой она вступила в круг света, ложившийся на землю от фонаря.

– Я не та, за которую вы меня принимаете, – произнесла она.

Рено выхватил у нее багажные сумки, открыл одну из них и извлек оттуда платье, которое она носила в Каньон-Сити. Оно алело в его руке, словно обвинительный приговор.

– Не такое трогательное, как платье из мешковины, но зато чертовски более откровенное, – сказал Рено Калебу.

Мгновенно к бледным щекам Евы прилила краска.

– Я была прислугой, – проговорила она высоким, напряженным голосом. – И я носила то, что мне давали.