Только ты
Шрифт:
– А если нам попытаться скрыться от них?
– Нет времени, – решительно заявил Рено. – Видишь вон те желтые пятна высоко на склонах?
Ева кивнула.
– Это желтеют осины, – пояснил он. – Я думаю, что эти облака, на которые мы сейчас смотрим, принесут сегодня на высокогорье снег.
– А когда здесь все покроется снегом?
– Это одному богу известно. Бывают годы, когда высокогорье становится непроходимым в первую неделю сентября.
Ева бросила удивленный взгляд.
– Но ведь это
– А в другие годы перевал открыт вплоть до Дня Благодарения, а то и позже, – добавил Рено.
Ева вздохнула с облегчением.
– Ну, тогда все в порядке!
– Особенно не рассчитывай на это. Буря в одну ночь может намести снежные сугробы высотой по грудь горной лошади.
Ева вспомнила предупреждение в журнале о коротком лете и долгих, суровых зимах в окрестностях прииска. Дон Лайэн говаривал, что если его предков убили не индейцы, то это сделали горы.
– Эти горы не отдают так просто свое золото, – продолжал Рено, словно прочитав мысли Евы.
– Если бы добыча золота была легким делом, кто-нибудь уже давно обчистил бы прииск Лайэнов, – заметила Ева.
Рено поднялся в стременах и стал оглядываться назад.
– Почему Слейтер гонится за нами? – спросила Ева.
– Я думаю, что жадность старика Джерико взяла верх над его жаждой мести, – серьезно сказал Рено.
– Что ты имеешь в виду?
– Он не очень верил в то, что журнал поможет отыскать настоящий золотой прииск.
– Рейли Кинг верил.
– Рейли Кинг был хвастун, бретер и дурак. И верил он в подлинность журнала или нет, Слейтеру было глубоко наплевать. Но когда мы вышли на испанские знаки, Джерико вынужден был задуматься.
– О золоте, – докончила Ева.
Рено кивнул.
– Но он не может читать знаки. А мы можем.
Явно расстроенная Ева посмотрела назад.
– И даже если его команчи справится со знаками, – продолжал Рено, – я уверен, что Джерико задумался о том, какая это чертовски трудная штука – охота за золотом.
– Но он идет за нами.
– Верно. Он ждет, чтобы мы нашли прииск и добыли золото, – спокойно произнес Рено. – А потом нагрянет к нам, как снег на голову.
На некоторое время воцарилось молчание. Наконец Ева неуверенно спросила:
– Так что же нам теперь делать?
– Искать и надеяться на бога, а пуще того – на Кэла, или Вулфа, или Рейфа… Чтобы они прознали про Слейтера, пока он не потерял терпение и не прикончил нас.
– Чем может помочь Калеб или кто-нибудь из твоих друзей? Нас будет трое, а у Слейтера – целая банда.
– По крайней мере двое нас выслеживают… Остальные поднимают такую пыль, что можно говорить о дюжине. Чем дольше они в пути, тем меньше веры его слову. Он уже раза три заменил людей, погибших в засаде.
– A y Калеба есть шансы найти нас?
– Больше, чем у нас найти испанское золото, – коротко ответил Рено.
– Как он узнает, где мы?
– Новости здесь распространяются быстро, а Кэл – человек, который умеет слушать.
– Тогда и Слейтер может узнать о том, что за нами идут другие люди.
– Вполне может, – согласился Рено.
– Тебя это, кажется, не обеспокоило.
– Кэл не собирается убивать меня, – сказал Рено. – Слейтер знает Кэла как Человека из Юмы. Вот это его обеспокоит. Он страшно огорчится, если узнает, что Кэл идет по следу. В перестрелке с Кэлом, Вулфом и со мной были убиты два его братца. То, что случилось с ними, могло бы послужить хорошим уроком для человека более умного и менее подлого, чем Джерико Слейтер.
Миновало еще два дня. Для Евы стало привычным смотреть не только вперед, но и назад. Приложив руки к краям шляпы, она периодически поднималась в стремени и в течение нескольких минут изучала пройденный ею и Рено маршрут.
Однажды ей показалось, что она видит что-то позади у подножия Абахос, хотя полной уверенности в этом у нее не было. При сухом воздухе видеть можно на расстоянии даже ста миль. Однако предметы, которые были меньше горы или холма, сливались в единое цветное пятно.
Легкая дымка, которая ей привиделась, вполне могла быть облаком пыли, которое подняли, промчавшись, дикие лошади.
Или ветер. Правда, над темным пятном висела свинцовая дождевая туча. Дождь и пыль не очень совместимы друг с другом.
Нельзя было исключить и простую усталость глаз, которые постоянно пытались найти то, что могло быть и чего быть не могло.
А возможно, это был Слейтер со своей бандой, преследующий их с дьявольским терпением.
Ева прекратила наблюдения и посмотрела наконец вперед.
Сердце ее наполнилось радостью, когда она увидела подъезжавшего Рено. Он называл ее gata, но его самого отличали кошачье проворство и грация.
Рено еще не заговорил, а Ева уже почувствовала, что он чем-то возбужден. Вряд ли кто-либо другой уловил бы еле заметную перемену в его поведении. Кто-либо другой, но не Ева. За время долгих дней путешествия и страстных ночей она успела хорошо изучить его.
– Ну, что ты нашел?
– Почему ты думаешь, что я что-то нашел? – удивился Рено, осаживая лошадь рядом с ней.
– Не дразни, – сказала Ева нетерпеливо.
Улыбаясь, Рено залез в багажную сумку и извлек кусок изогнутого дерева, тщательно завернутого в кожу. Развернул. Обрубок потрескался от времени, рассохся и выгорел на солнце чуть ли не добела.
Ева недоумевающе посмотрела на предмет, лежащий на ладони Рено, затем на его возбужденное лицо.
Улыбаясь, он обнял ее, притянул поближе, поцеловал, затем отпустил и пояснил: