Толстушка под прикрытием

Донцова Дарья

– Странный вопрос, – хмыкнула я, думая о том, что нужно узнать у Обнорской, как таинственный незнакомец передавал ей «презенты».

– Вовсе нет, – возразила собеседница. И тут же ответила на мой незаданный вопрос. – Так мерзавец мне задания оставлял. Всегда четко приказывал: «Едешь в магазин. Автомобиль устраиваешь в подземном паркинге, на втором этаже в квадрате Е-6. Уходишь в торговый зал, возвращаешься через час». Я делала как он велел и находила потом на заднем сиденье пакет. В нем лежали снимки человека, статуэтка и текст с заданием. Или, как в случае с Пряховым, куртка

курьера и посылка. Но сегодня условия немного изменились. Мне было приказано ехать в забегаловку, сесть за определенный столик, взять у официантки конверт, заклеить его, бросить в почтовый ящик у входа в «Мишку Пастила» и оставаться в паркинге два часа. Я в точности исполнила указание. И даже обрадовалась, что уезжать запрещено – сил завести мотор не осталось. Сколько я там просидела, не знаю. А потом ты появилась, и я подумала…

На Арину снова напал кашель.

– Ясно, – вздохнула я. – Зачем ты спустилась на самый нижний уровень парковки?

– Так этот гад приказал, – прохрипела Обнорская. – Он всегда укромные уголки выбирает, где народа поменьше или вообще никого нет. Мне надо домой, плохо совсем.

Но я не могла отпустить ее, не узнав всего.

– Адрес получателя помнишь?

– Улица Собачья Площадка, дом один, квартира два, Иванова Анна, – прошептала Арина. – Некоторые московские улицы смешно называются. Например, Девятая Рота, Двенадцатая линия Красной Сосны, проезд Соломенной сторожки. Кстати, про Собачью Площадку я впервые услышала.

Тронув собеседницу за руку, я спросила:

– Неужели ты не заглянула внутрь? Не поинтересовалась, что написано в послании?

– Было дело, – просипела Обнорская. – Нашла там половинку листа А4 с фразой «Гуси улетают на юг». Ни подписи, ни обращения.

– Забавно, – кивнула я. – Скажи…

Журналистка не дала мне задать очередной вопрос – показала на горло и несколько раз беззвучно открыла рот.

– Голос пропал? – догадалась я.

Арина кивнула.

Делать нечего, пришлось сворачивать беседу. Перед тем как вылезти из малолитражки, я попросила Обнорскую поехать домой и лечь в постель. Предостерегла ее:

– Похоже, ты правда подцепила вирус, завтра не выходи на работу. У тебя дома на двери есть щеколда?

В ответ увидела три растопыренных пальца.

– Целых три штуки? – восхитилась я. – Задвинь все и спи спокойно. Когда проснешься, непременно звякни мне. А сегодня отключи телефоны. И домашний, и личный мобильный, и рабочий.

Обнорская сделала головой отрицательное движение. Я попыталась успокоить ее:

– Сомневаюсь, что шантажист сможет навредить Молокову. Впрочем, давай сюда сотовый.

Арина протянула мне трубку, я вошла в меню, открыла позицию «Автоответчик» и, сделав тембр голоса более низким, наговорила короткий текст: «Вы позвонили Арине Обнорской. У меня грипп. Временно потеряла голос. Оставьте сообщение после гудка. Как только смогу разговаривать, соединюсь с вами».

– Вот, теперь все будут знать, что заместитель главного редактора журнала «Дом солнца» болеет. Отправь эсэмэску Ольге Ивановне, предупреди ее о недомогании и выздоравливай. Ох, извини, можно личный вопрос? Тебе

будет достаточно кивнуть. Эдуард хороший диетолог?

Журналистка повертела указательным пальцем у виска. Потом подняла большой палец.

– Больной на всю голову, но прекрасный специалист? – уточнила я. Последовал энергичный кивок «собеседницы».

– А Гаврилова?

Те же жесты повторились.

– Она тоже сумасшедшая и замечательный профессионал, – улыбнулась я. – Похоже, Орнели и Роза друг друга терпеть не могут.

Обнорская согнула пальцы и потрясла ими.

– Отношения как у кошки с собакой, – сообразила я. – Спасибо. Извини, что тебя задержала.

Арина открыла бардачок, вытащила оттуда блокнот, ручку и написала: «Ок! Мне лучше. Озноб прошел. Кашлять тоже. Просто голос пропал».

– Поправляйся. А я пока подумаю, как тебе помочь, – пообещала я и пошла к лифту, чтобы подняться из паркинга.

Глава 14

Слева от центрального входа на стене торгового центра висела раритетная вещь – выкрашенный в темно-синий цвет железный почтовый ящик. Раньше, в доинтернетовскую эпоху, такие висели повсюду, теперь их и не видно.

– Скажите, сюда можно бросить конверт? – спросила я у скучавшего рядом охранника.

– Не волнуйтесь, письмо доставят, – приветливо ответил тот. – Жаль, вы на пять минут опоздали. Только что курьер приезжал, забрал корреспонденцию, поехала бы сразу ваша весточка по адресу.

– Спасибо, – пробормотала я.

Отошла в сторону, позвонила Роберту, назвала ему адрес и попросила:

– Проверь, кто там проживает.

– Никто, – в ту же секунду ответил Троянов. – Собачья Площадка исчезла с карты Москвы полвека назад, в начале шестидесятых, когда стали прокладывать новый Арбат.

Я рассказала Роберту все, что узнала от Арины, и с запозданием удивилась:

– Зачем отправлять письмо по несуществующему адресу?

Троянов отреагировал сразу:

– Хороший вопрос, жаль, не знаю на него ответа. Но его нужно поискать.

– Позднее устроим мозговой штурм, – пообещала я. – А сейчас займись Маргаритой Валерьевной Друзь, Вадимом Олеговичем Пряховым, Юрием Николаевичем Фофаном. Адреса первой и последнего неизвестны, точный год рождения всех троих тоже. Маргарита, вероятнее всего, участвовала в телешоу про кошек. Фофан, возможно, коллекционирует статуэтки балерин. Пряхов проживает по улице Белопольской, дом девять, номера квартиры нет, она то ли на пятом, то ли на шестом этаже. Необходима полнейшая информация на этих людей. Есть ли между ними связь? Что общего у них с Лорой?

– Понял, – коротко ответил Троянов. – Когда вернешься в офис?

– Надеюсь, скоро. Никто не должен уходить домой! – велела я. – Если успеешь до моего возвращения выполнить это задание, начинай шерстить всех сотрудников журнала «Дом солнца». Кто-то из них определенно связан с похищением Селезневой. Извини, у меня звонок по другому телефону…

Я вытащила трубку, которой следовало пользоваться учительнице Сергеевой, увидела на экране незнакомый номер, а потом услышала механический голос: