Я лицо укрыл бы в маске,Нахлобучил бы колпак,И в бесстыдно-дикой пляскеПозабыл бы кое-какРоковых сомнений стаюИ укоры без конца, –Все, пред чем не поднимаюНезакрытого лица.Гулкий бубен потрясаяВысоко над головой,Я помчался б, приседая,Дробь ногами выбивая,Пред хохочущей толпой.Вкруг литого, золотого,Недоступного тельца,Отгоняя духа злого,Что казнит меня суровоСкудной краскою лица.Что ж меня остановило?Или это вражья силаСокрушила бубен мой?Отчего я с буйным крикомИ в безумии великомПал на камни головой?
«Для чего в пустыне дикой…»
Для чего в пустыне дикойТы возник, мой вешний цвет?Безнадёжностью великойБеспощадный веет свет.Нестерпимым дышит жаромЛютый змей на небесах.Покоряясь ярым чарам,Мир дрожит в его лучах.Милый цвет, ты стебель клонишь,Ты грустишь, ты одинок, –Скоро венчик ты уронишьНа сухой и злой песок.Для чего среди пустыниТы возник, мой вешний цвет,Если в мире нет святыни,И надежды в небе нет?
«В одежде пыльной пилигрима…»
В одежде пыльной пилигрима,Обет свершая, он идёт,Босой, больной, неутомимо,То шаг назад, то два вперёд, –И, чередуясь мерно, далиВстают всё новые пред ним,Неистощимы, как печали, –И всё далек Ерусалим…В путях томительной печали,Стремится вечно род людскойВ недосягаемые дали,К какой-то цели роковой.И создаёт неутомимоСудьба преграды перед ним,И всё далек от пилигримаЕго святой Ерусалим.
«Вижу зыбку над могилой…»
Вижу зыбку над могилой,Знаю, – мать погребена,И ребёнка грудью хилойНе докормит уж она.Нет младенца в колыбели,Крепко спит в могиле мать, –Только зимние метелиСтанут зыбку подымать.Эта зыбка и могила, –В них мой образ вижу я:Умерла былая сила,Опустела жизнь моя, –Кто-то вынул сон прекрасныйИз души моей больной,И томит меня безгласной,Бездыханной тишиной.
«На нем изношенный кафтан…»
На нем изношенный кафтан И шапка колпаком,Но весь он зыбкий, как туман, И нет лица на нём.Не слышно голоса его, Не видно рук и ног,И он ступить ни у кого Не смеет на порог.Не подойдёт и не пройдёт Открыто впереди, –Он за углом в потёмках ждёт, Бежит он позади,Его никак не отогнать, Ни словом, ни рукой.Он будет прыгать да плясать Беззвучно за спиной.
«Мне страшный сон приснился…»
Мне страшный сон приснился, –Как будто я опятьНа землю появилсяИ начал возрастать, –И повторился сноваЗемной ненужный стройОт детства голубогоДо старости седой:Я плакал и смеялся,Играл и тосковал,Бессильно порывался,Беспомощно искал.Мечтою облелеян,Желал высоких дел, –И, братьями осмеян,Вновь проклял свой удел.В страданиях усладуНашёл я кое-как,И мил больному взглядуСтал замогильный мрак, –И, кончив путь далёкий,Я начал умирать, –И слышу суд жестокий:«Восстань, живи опять!»
«Просыпаюсь рано…»
Просыпаюсь рано, –Чуть забрезжил свет,Тёмно от тумана, –Встать мне или нет?Нет, вернусь упрямоВ колыбель мою, –Спой мне, спой мне, мама:«Баюшки-баю!»Молодость мелькнула,Радость отнята,Но меня вернулаВ колыбель мечта.Не придёт родная, –Что ж, и сам спою,Горе усыпляя:«Баюшки-баю!»Сердце истомилось.Как отрадно спать!Горькое забылось,Я – дитя опять,Собираю что-тоВ голубом краю,И поёт мне кто-то:«Баюшки-баю!»Бездыханно, ясноВ голубом краю.Грёзам я бесстрастноСилы отдаю.Кто-то безмятежныйДушу пьёт мою,Шепчет кто-то нежный:«Баюшки-баю».Наступает томныйПробужденья час.День грозится тёмный, –Милый сон погас.Начала заботаВоркотню свою,Но мне шепчет кто-то:«Баюшки-баю!»
«Порою туманной…»
Порою туманной,Дорогою трудной Иду!О, друг мой желанный,Спаситель мой чудный, – Я жду!Мгновенное племя,Цветут при дороге Мечты.Медлительно время,И сердце в тревоге, – А ты,Хоть смертной тропою,В последний, жестокий Мой день,Пройди предо мною,Как призрак далёкий, Как тень!
«На серой куче сора…»
На серой куче сораУ пыльного забораНа улице глухойЦветёт в исходе мая,Красою не прельщая,Угрюмый зверобой.В скитаниях ненужных,В страданиях недужных,На скудной почве зол,Вне светлых впечатленийБезрадостный мой генийТомительно расцвёл.
«Былые надежды почили в безмолвной могиле…»
Былые надежды почили в безмолвной могиле…Бессильные страхи навстречу неведомой силе,Стремленье к святыне в безумной пустыне,И всё преходяще, и всё бесконечно, И тайна всемирная ныне И вечно…В тяжёлом томленьи мгновенные дети творенья.Томятся неясным стремленьем немые растенья,И голодны звери в лесах и пустыне,И всё преходяще, и всё бесконечно, И муки всемирные ныне И вечно.
«Друг мой тихий, друг мой дальный…»
Друг мой тихий, друг мой дальный, Посмотри, –Я холодный да печальный Свет зари.Я напрасно ожидаю Божества, –В бледной жизни я не знаю Торжества.Над землею скоро встанет Ясный день,И в немую бездну канет Злая тень, –И безмолвный, и печальный, Поутру,Друг мой тайный, друг мой дальный, Я умру.