Том 11. Пьесы, киносценарии 1926-1930
Шрифт:
Одни идут на базар, покупают смушку ехать торговать и вымирать еще с полтора года.
А сильные:
Идут в поле.
Начало.
Итого переселено на землю около 100 тысяч евреев.
Осталось сделать много больше.
Конец
Радио-Октябрь *
ДЕЙСТВУЮТ:
Банкир
Монарх
Премьер
Прокурор
Жандармский генерал
Полицмейстер
Городовой
Писарь
Старая работница
Старый
Негр
Китаец
Молодой рабочий
Молодая работница
Дочь банкира
Радиобашня
Действие первое
Кресло. На столе с одной стороны огромный календарь, на верхнем листке «7 ноября». С другой — колокол, как на вокзале.
В кресле сидит банкир. Перед ним, склонившись, стоит монархв короне, мантии, со скипетром и державой.
Банкир
Осточертела мне ваша монархия! Никакого от нее толку. В демократических республиках куда крепче народ жмут. Вы зашились с вашими парадами, приемами, коронациями. Каждый день балы, реверансы. Дамы, кавалеры, придворные. Вам некогда делом заняться. Безобразие!
Монарх хочет сказать.
Знаю, знаю! Скажете, что я сам вас отстранил от всего; что главное ваше занятие — в теннис играть. Знаю. Знаю все ваши отговорочки. Но когда вы приходите клянчить лишний миллиончик на то, на се, на ремонт мантии, на починку коронки то на зуб, то на голову, тогда вы — монарх. А когда дело делать, так вы — теннисист. Хорошенькие штучки!.. Вот сегодня: годовщина Октября. А что сделано? Какие приняты меры? Никаких! Сидишь и ждешь: двинется этакая демонстрация с флагами, песнями. Красиво! Рабочие все на свободе. Гуляют себе как ни в чем не бывало. А вы скипетром в носу ковыряете. Срам! (Встает.)Сейчас же принять меры! И никаких коронаций! (Уходит.)
Монарх выпрямляется. Садится в кресло. Звонит в колокол 1 раз. Входит премьер.
Монарх
Осточертело мне ваше ответственное министерство, все эти ваши палаты и парламенты. Никакого от них толку. Вы зашились с вашими речами, прениями, докладами. Партии, фракции, лидеры, комиссии, пленумы. Чепуха! А дело не делается.
Премьер хочет сказать.
Знаю, знаю! Скажете, что я сам дал конституцию, избирательные права. Да разве я давал? Попробуйте не дать, когда приперли с ружьями, с вилами, с косами. Хорошенькое «дал»! Не дал, а взяли, сукины дети! А ваше дело — свести на нет, урезать, обрезать, прижать, нажать… Как сверхурочные клянчить, так вы — представитель власти, премьер. А как дело делать — так «конституция». Безобразие! Сегодня годовщина Октября. Какие приняты меры? Никаких! Рабочие гуляют на свободе. Того гляди — демонстрация. А вы — портфелем груши околачиваете. Стыд! (Встает.)Сейчас же принять меры! И никаких конституций! (Уходит.)
Премьер садится в кресло. Звонит 2 раза. Входит прокурор.
Премьер
Осточертели мне ваши законы и прочие юридические фигли-мигли! Никакого толку. Зашились вы с вашими статьями, параграфами, кляузами и примечаниями. Копаетесь в циркулярах, а дело стоит.
Прокурор хочет сказать.
Знаю, знаю! Скажете, что я сам эти законы утверждал, эти циркуляры подписывал. Знаю: утверждал, подписывал. А ваше дело — пренебречь, обойти, свести на нет… Вы всё под своды закона стараетесь подвести. А есть еще другие своды. Такие, знаете, с решеточками. Вы бы под эти подводили. Дело бы лучше пошло.
Прокурор садится в кресло. Звонит 3 раза. Входит жандармский генерал.
Прокурор
Осточертело мне ваше деликатное обращение с публикой! Что вы — профессор или акушер? Зашились вы с вашей военной выправочкой. Мундирчик, шнуры, эполеты, перчатки… Никак забыть не можете, что в гвардии служили. Всё балы вспоминаете! «Мадам, силь ву пле. А ля контрданс * » Усы кверху, ножку в сторону… Забудьте! Жандарм не бальный шаркун, а мордобоец. Запомните — мордобоец!
Генерал хочет сказать.
Знаю, знаю. Я сам предписал вежливое обращение, сам запрещал насилия. Знаю. А ваше дело — шито-крыто, тихонько, шепотком — действовать, как надо, как полагается, как благо государства требует. А то, как золотые лампасы да эполеты крылышками клянчить, так вы — ваше превосходительство, оплот государства, а как дело делать, так вы — «пардон, мадам, не сделал ли я вам больно! Безобразие! Сегодня Октябрьская годовщина. Какие приняты меры? Никаких! Рабочие гуляют на свободе. Того гляди — вам крылышки оборвут. А вы — усы крутите, шпорами щелкаете. Срам! (Встает.)Немедленно принять меры! И никаких контредансов! (Уходит.)
Генерал садится в кресло. Звонит 4 раза. Входит полицмейстер.
Генерал
Осточертели мне ваши тишь и гладь да благорастворение воздусей! «Честь имею доложить: никаких происшествий не случилось». Спасибо, — не случилось. Так чтобы случилось! Выдумайте, родите, из земли выкопайте — чтоб были происшествия! Вот ваша обязанность в чем… Зашились вы с вашими протоколами и штрафами. Чернила изводите, перья ломаете, бумагу портите. А что толку? По рублику собираете да на каждый рублик две квитанции пишете. Что вы — бухгалтер, писатель, что ли? Безобразие!
Полицмейстер хочет сказать.
Знаю, знаю! Я сам требую отчетности, ведомости, приходы, расходы. Знаю! Но главное, главное-то что? Взять! Схватить! Арестовать! Тащить! Не пущать! К черту бухгалтерию! А то как на командировки суточные клянчить, так вы — полиция, страж порядка. А как дело делать, так — протокольчики, шнурокнижки… Сегодня годовщина Октября. Какие приняты меры? Никаких! Рабочие гуляют на свободе. Того гляди — всю вашу канцелярию на ветер пустят, а вы — пальцы мусолите, штрафные рублики считаете. Срам! (Встает.)Немедленно принять меры, и никаких квитанций. (Уходит.)
Полицмейстер садится в кресло. Звонит 5 раз. Входит городовой.
Полицмейстер
Молчать! Не возражать! Живот убрать! Морду выше! Корпус вперед! Ешь начальство глазами! Ты что же это? Лодыря гонять?! Ты для чего на улицу поставлен? Палочкой махать? Трамваи считать? Девочек ловить?.. Сегодня годовщина Октября. Понимаешь, дубье! (Встает.)Смирно! (Сходит на середину сцены.)Кругом! За мной, шагом — марш! (Идет, за ним — городовой.)