Том 13. Пуля дум-дум
Шрифт:
— Он не начнет бушевать, — многозначительно ответила Кенди. — Я направлю его мысли совсем в другом направлении.
— Не сомневаюсь, — прохрипел я.
Она проводила меня до двери.
— Извините, Эл, что заставила вас хлопотать понапрасну. Может, мне удастся искупить свою вину? Давайте как-нибудь встретимся. Позвоните мне на работу.
— У вас есть норковая шубка? — спросил я.
— Да… Но почему?..
— А бриллианты?
— У меня есть бриллиантовый браслет. Конечно, это все Калв. Но я не понимаю, какое это имеет отношение…
— Беда таких парней, как я, в том, что мы не можем позволить себе подобную роскошь, как встречи с такими девушками, как вы.
— И все-таки позвоните мне, Эл, — настойчиво повторила Кенди и улыбнулась.
Из спальни донесся жалобный стон. Кенди вздохнула:
— Пожалуй, мне стоит проведать моего старикашечку. — Она нежно поцеловала меня. — И не думайте, что девушкам легко достаются бриллианты и норковые шубки.
Кенди направилась в спальню, а я замер на пороге, любуясь волнообразными движениями ее бедер под прозрачным нейлоном. Она скрылась в спальне, а я секунд пять боролся с желанием ворваться за ней и как следует огреть Корниша по башке.
Когда он очнется, Кенди может сказать, что у него случился рецидив. Но я этого не сделал. Беда в том, что у меня все-таки есть совесть. Кроме того, этот старый гриб, возможно, страдает гипертонией и, чего доброго, умрет на моих руках. От такого болвана, как Калвин Корниш, всего можно ожидать.
Глава 8
Домой я вернулся около половины одиннадцатого. Через десять минут раздался телефонный звонок.
— Это Полник, лейтенант, — услышал я знакомый гнусавый голос. — Я решил сообщить вам, что произошло на квартире этой девчонки Брайт.
— Ну и что же стряслось на этот раз?
— Ничего, лейтенант. Девчонки нет дома, да и вообще никого нет.
— И это все?
— Да, я просто решил, что следует сообщить вам об этом, лейтенант.
— О том, что ничего не произошло?
— Ну да, лейтенант.
— Ты полагаешь, есть смысл продолжать разговаривать с тобой?
— О’кей, лейтенант, — великодушно отозвался Полник. — Будут какие-нибудь указания?
— Да, — сказал я. — Если в дальнейшем ничего не случится, пожалуйста, не звони мне. Я догадаюсь об этом и без твоего звонка.
Я повесил трубку и поставил пластинку Перл Бейли. «Мужчины — необходимое зло», — уверяла меня малютка Бейли.
Я неторопливо налил себе виски.
— Рад слышать это, дорогая моя, — сообщил я проигрывателю. — Именно таким я и хочу быть для всех женщин — необходимым.
Только я успел допить виски, как в дверь позвонили. «Ты ждал слишком долго», — несся из динамика голос Перл, пока я открывал дверь.
«Не обольщайся, друг мой, — сказал я себе. — Скорее всего, это заявился Полник. Доложить, что ничего не случилось».
Открыв дверь, я убедился в своей ошибке. Меня ждало самое настоящее чудо — на пороге, застенчиво улыбаясь, стояла Аннабел Джексон.
На ней было темно-красное платье с вырезом, так далеко простиравшимся вниз, к Югу, что если бы войска Севера увидели его, то с Гражданской войной было бы покончено в одночасье: Север бы тотчас сдался на милость столь прелестного Юга.
— Я случайно проходила мимо, — прошептала Аннабел, — и решила взглянуть, дома ли вы?
— Так войдите и убедитесь в этом, — предложил я и широко распахнул дверь.
Мы прошли в гостиную. Аннабел села в кресло, закинула ногу на ногу и старательно одернула юбку. «О, ты изменчивая», — упрекнул ее хриплый голос Перл Бейли.
Аннабел с любопытством осмотрела комнату.
— Мне нравится ваш проигрыватель, — наконец сказала она.
— Он великолепен! Как насчет выпивки?
— А вы, милый всезнайка, сумеете приготовить мятный коктейль?
— Шотландское и что еще вы сказали? — быстро спросил я.
— Воды и никакого льда, — рассмеялась она.
— Никакого льда?
— Да, он всегда успевает растаять раньше, чем я успеваю допить содержимое, — объяснила Аннабел.
— Понимаю.
Я налил два стакана и один подал ей.
— Благодарю вас, — сказала Аннабел, осторожно пригубила и поперхнулась. — Что вы сюда добавили, кроме воды? Глазные капли?
— При виде вашего прекрасного лица у меня на глаза навернулись слезы. Один неосторожный кивок головы… Шотландское, немного содовой и никакого льда.
— Ах, вот почему напиток имеет солоноватый привкус…
Я предложил ей сигарету и, когда она отказалась, закурил сам.
— Ваше свидание не состоялось? — небрежно поинтересовался я. — Что стряслось с офицером и джентльменом? Они не пришли?
— Простите, меня замучило любопытство, — спокойно ответила Аннабел. — И, должна вам сказать, я разочарована, Эл. Крепкие напитки и приятная музыка. Мне кажется, это нельзя назвать оригинальной техникой.
— Может, она и не оригинальна, но безусловно эффективна. И вы к тому же забыли третий, самый важный ингредиент.
— А именно?
— Меня. — Я скромно потупился.
Она рассмеялась:
— А у вас и в самом деле развито чувство юмора, лейтенант.
— Так как же обстоит дело с вашим свиданием? — предпринял я новую попытку.
— Я много думала о вас сегодня.
— Обо мне и моем чувстве юмора?
— О вас и о том, с чем вы без конца ко мне пристаете, — продолжала она спокойно. — И я спросила себя: чего ты, собственно, боишься? Аннабел, сказала я себе, кого ты опасаешься? Эту дубину Уилера или себя?