Том 16. Фредди Виджен и другие
Шрифт:
— Х-мм… — отозвался Майк, и граф, поразмыслив, тоже сказал: «Х-мм…».
Но тут же заорал так, что Терри подпрыгнула, и даже Майк испугался. Будущий тесть напомнил ему дворецкого, который увидел муху в своем портвейне.
— Что мне делать? — причитал пэр, заметно дрожа. — Я сказал Аделе про миссис Пентер! Она меня загрызет! Будет следить за каждым шагом! Узник в оковах, и тот…
У Терри округлились глаза. Майк похлопал графа по плечу.
— Ничего, — сказал он, — не волнуйтесь. Если Майкрофт Кардинел с вами, судьба бессильна.
— У тебя есть план? — спросила Терри.
— Да. Шорти поедет с нами.
— Ну конечно!
— Когда
— Виновата, мой повелитель!
— Так и быть, повелительница.
— А куда? — спросил лорд Шортлендс.
— Да есть один городок у Тихого океана. Иногда его называют «Голливуд». Поженимся как можно скорей, выправим вам паспорта — и в путь. А пока соберите самое нужное и переезжайте в клуб. Кстати, любезный Шорти, вы созданы для роли дворецкого.
Терри вскрикнула.
— А я все гадала, кого мне отец напоминает! Конечно, ты прав. Вылитый дворецкий.
— Неужели? — удивился граф.
— Один к одному, — отвечала Терри.
— На них огромный спрос, — пояснил Майк. — Звездой вы не будете, текста мало. Скажите-ка: «Сию минуту, милорд».
— Сию минуту, милорд.
— Великолепно! Вы украсите экран. А теперь мы вас покинем. Моя будущая жена хочет показать мне розы.
— Разве вы их не видели?
— Видел, но не с ней.
Оставшись в одиночестве, граф постоял немного, глядя в радужное завтра. Потом медленно подошел к зеркалу и повторил, поставив локти под правильным углом:
— Сию минуту, милорд.
Лицо его озарила улыбка. Да, вылитый дворецкий. Один к одному.
Мервин Спинк появился бесшумно, граф увидел его отражение. Сильные люди, связанные любовной бедой, посмотрели друг на друга. Спинк думал, что хозяин — неплохой старик; граф думал, что слуга не так уж и страшен.
— Слышали, милорд? Граф кивнул.
— Какой удар, милорд!
— Ужасный.
— Не будем падать духом, милорд.
— Не будем. Мы — британцы.
— Если хотите выпить, милорд, у меня есть все, что нужно.
Граф облизнул сухие губы. Выпить! Ну конечно. Как он только мог недолюбливать этого сенбернара?
— Пойдемте, Спинк.
— Сюда, милорд.
— Не называйте меня «милорд».
— Сюда, Шортлендс.
— Какой Шортлендс? Шорти.
Он взял друга под руку, и они удалились.
Грабят ли дворецкие банки?
Перевод с английского Е. Доброхотовой-Майковой
Глава I
В то июньское утро Гораций Эпплби собирался на веллингфордские скачки и беседовал с Костоломом Эвансом, когда к нему нежданно заявился чикагский гангстер Чарли Йост.
Ферди объявил посетителя.
— Пришел Чарли, шеф, — сказал он.
Гораций нахмурился. Он был недоволен заокеанским гастролером и не желал впредь вести с ним никаких дел.
Гораций Эпплби возглавлял банду Эпплби, весьма известную и уважаемую в преступных кругах; Чарли, который по некоторым соображениям счел за лучшее временно променять Чикаго на Англию, до недавних пор подвизался у него. В своей долгой и успешной карьере Гораций во многом зависел от подчиненных, таких, как Костолом Эванс, специалист по сейфам, или Ферди Муха — сей последний, хоть и не блистал интеллектом, умел взобраться по любой стене, используя лишь руки, ноги и личный магнетизм. Сам Гораций исполнял роль боевого генерала, то есть планировал и направлял кампанию, не покидая ставки.
Они жили душа в душу. Гораций по-отечески
Поэтому сейчас он нахмурился. Неприятно, когда наказанные сотрудники нарушают твой покой. Кроме того, Гораций немного нервничал. Чарли, узнав, что не получит своей доли, явно выказал неудовольствие, и сейчас злополучный пистолет наверняка был при нем. Человек импульсивный, с младых ногтей приученный сначала стрелять, потом объясняться, вполне может выразить свою мысль пулей.
— Да впустите его, шеф, — сказал Костолом, читая мысли Горация. — При мне он бузить не станет.
Гораций взглянул на него и сразу понял, что означают эти слова. К Льюэллину (Костолому) Эвансу можно было применить лишь одно определение, которое немедленно пришло бы на ум любому обитателю Голливуда — «колоссальный». Он изумлял даже не столько исключительным ростом, сколько телосложением. Везде, где мускулы могут бугриться, они бугрились. Более того, они выпирали даже там, где мускулам выпирать не положено. Костюм его безусловно соорудил портной, но трудно поверить, чтобы такой масштабный труд осилил кто-нибудь, кроме Омара Делателя Палаток. [35]
35
Омар Делатель Палаток — Омар Хайям, потому что именно так переводится слово Хайям.
Беглый осмотр еще раз убедил Горация, что в присутствии этого исполина ему и впрямь не страшны самые взбешенные снайперы.
— Отлично, — сказал он. — Введите его, Ферди. — И через мгновение вошел Чарли.
Бытует мнение, будто в силу некоего строгого кодекса все американские гангстеры обязаны походить на Хэмфри Богарта [36] и криво ухмыляться при разговоре. Отступника отводят на пустырь, где в кругу мрачных типов по прозвищу Билли-Бык или Беф-Строганофф прилюдно лишают атрибутов гангстерского ремесла — черных пальто и шляпы.
36
Богарт, Хэмфри (1899–1957) — американский киноактер, снимался в амплуа обаятельных гангстеров.
В действительности же правила не столь строги, и рядовые гангстеры могут невозбранно следовать собственным вкусам.
К примеру, Чарли Йост был невысок, с тихим приятным голосом и открытым лицом, безобидность которого подчеркивали большие очки в роговой оправе. На улице вы бы приняли его за мелкого банковского служащего, а отнюдь не за головореза.
Впрочем, Чарли Йост и впрямь был по натуре человек мирный, а к насилию прибегал лишь в силу деловой необходимости, когда было нужно устранить зарвавшегося конкурента. Он отличался сентиментальностью, исправно жертвовал на приюты для бездомных животных и всегда плакал в кино, если картина плохо кончалась.