Том 16. Фредди Виджен и другие
Шрифт:
— При чем тут ланч? Мы говорим о запахе.
Терри закусила губу, чтобы та не дрожала. Лучше умереть страшной смертью, думала она, чем расплакаться.
— Какой такой ланч? — настаивал Майк.
— Я случайно видела, как вы входите в отель.
— Не знал, что ты была в Лондоне.
— Была.
— И заходила в «Баррибо»?
— Нет. Стояла у входа.
— И увидела меня?
— Да, увидела.
— Значит, — обрадовался Майк, — ты подстерегла мой звездный час?
— Что-что?
— Я уломал Стокершу. Контракт на пять лет. Добрая старая фирма будет платить ей не так уж много. Если она попробует вырваться, ее
Терри охнула. Сердце ее, судя по всему — омертвевшее, тем не менее часто забилось. В руинах души зазвучала небесная музыка, хотя разум подозревал, что леди Тереза Кобболд сделала глупость.
— О, Майк! — воскликнула она.
— Надо было тебе сказать, что босс прислал мне телеграмму, — продолжал он. — Перед отъездом Стокерша порвала с нами отношения. Он просил меня найти ее и умаслить. Вчера я угостил ее за счет фирмы так, что она закачалась на тонких каблуках, сегодня закрепил результаты. И не зря, мой ангел, не зря. Понимаешь, она очень упрямая. Много раз мне хотелось дать ей по башке бутылкой, но я добился победы. Одного не понимаю, почему ты не скачешь? Что с тобой?
Терри испытывала странные чувства. Должно быть, под воздействием музыки сердце ее кружилось в медленном танце.
— Это все правда? — проверила она.
— Ты о чем?
— Вы встречались по делу?
— Конечно.
— О, Майк!
— Правильно, восторгайся. Я превзошел самого себя. Чего я только не делал — шептал комплименты, невзначай трогал руку, улыбался, смотрел таким это взглядом…
Терри смущенно засмеялась.
— Взгляд я видела.
— Да? Надеюсь, тебе не пришло в голову…
— Пришло. Ты же ничего не сказал.
— Кардинелы слов не тратят. Они действуют.
— Уехал рано утром…
— Не так уж рано, в 9.45. И честно, заметь, не скрываясь. Вышел из замка, расправив грудь, помахивая тростью. Значит, ты решила, что я ловелас?
— Да. Порхающий с цветка на цветок.
— Ловеласы это делают?
— Конечно. Они очень похожи на мотыльков. И не смотри на меня, как Артур на Гвиневеру! [33]
— Я смотрю не с упреком, а с болью. Могла бы знать, что кроме тебя я никого не люблю. И вообще, только полный дурак станет порхать, если он с тобой помолвлен. Ты смотрелась когда-нибудь в зеркало?
33
…как Артур на Гвиневеру — речь идет о той сцене артуровского цикла, в которой король Артур убеждается в измене жены.
— Но ты на нее так глядел!..
— Думая, заметь, о контракте.
— Любой ошибся бы. Даже Стэнвуд…
— При чем тут он?
— Он тоже видел.
— Вот это да! Что же он подумал?
— Самое худшее. Собирался написать ей письмо, называя вавилонской блудницей.
— Откуда он знает про эту блудницу?
— От Огастеса. А потом он сделал мне предложение.
— Что?!
— Предложение. Я согласилась. Майк задрожал.
— Согласилась?
— Хотела тебе показать…
— Если Шорти пожалеет три гинеи, я сам раскошелюсь на психиатра. Какие предложения? Ты выходишь за меня.
— Да, за тебя.
— Это ясно?
— Ясно.
— Нет, что за легкомыслие! Играет,
— Ты ему скажешь?
— Естественно.
— О, Майк, как благородно! Я бы не смогла.
— Где этот злодей?
— Звонит отцу, в Нью-Йорк.
— А теперь я тебя утешу. Он не будет очень страдать. К концу, когда мы все обговорили, я стал работать на него. Она согласится, как только он попросит. Надо было раньше сказать.
— Да, надо.
— Грешен, люблю нагнать страха. Но Бог с ним, со Стэн-вудом. Его любовные дела нас, в сущности, не касаются. Перейдем к нашим.
— Перейдем.
— Поженимся как можно скорей, а?
— Если хочешь.
— Вот это разговор! Хочу. Только время теряем! Мне уезжать на той неделе.
— Голливудские девицы будут очень рады.
— Там есть девицы?
— Стэнвуд говорит, есть.
— Не замечал.
— А если они закричат: «Майк, наш дорогой!»?
— Обращусь в полицию. Да, так я говорил, поскорей поженимся. Запросто, в регистратуре.
— На Бик-стрит?
— Или на Грик-стрит, не важно. Только не спутай, как невеста Огастеса. А! — сказал Майк, услышав тяжелые шаги. — Ватсон, вот и наш клиент.
Глава XXIII
Сразу было ясно, что разговор по телефону дал свои плоды. Глаза у Стэнвуда сияли, волосы стояли дыбом в тех местах, где он ерошил их от волнения, сам он походил на Пробуждение Души, [34] насколько это возможно. Представьте гиппопотама, узнавшего, что гиппопотамша отвечает на его пылкую любовь, и вы увидите Кобболда-младшего в счастливейшей час его жизни.
34
…«Пробуждение души» — картина Джеймса Сента (1820–1916), появившаяся на выставке в 1888 г., очень популярная в последний период правления королевы Виктории (ум. 1901) и при Эдуарде VII (1901–1910). На картине изображена двоюродная внучка Сента, Энни Кэтрин Рэндл (род. 1875).
— С-с-с… — зашипел он, и Майк, призывая к порядку, стукнул кулаком по столику.
— Сплюнь, — посоветовал он.
Стэнвуд не сплюнул, а сглотнул раза два-три и овладел своими чувствами.
— Сейчас я говорил с Эйлин, — сообщил он.
— Ты хочешь сказать, с отцом.
— Нет, я хочу сказать «с Эйлин». Поговорив с ним, я позвонил ей. Она за меня выйдет.
— Выйдет?
— Да.
Майк нахмурился.
— Постой, постой…
— Ждать не могу, — возразил Стэнвуд. — Надо снова нанять эту машину.
— Однако, — возразил и Майк, — постой минутку. Значит, ты женишься на Эйлин?
— Да.
— А я слышал, ты женишься на Терри.
— Ой, забыл! — спохватился Стэнвуд. — Как же это я? Он немного подумал.
— Да-а… Терри, вы не против?
— Нет-нет.
— Ну и слава Богу.
— Хорошо, что вы все уладили, — заметил Майк. — Потому что Терри выйдет за меня. Не хватало, чтобы ты явился в регистратуру и сказал: «Запрещаю».
— За тебя?!
— Да.
— После того, как…
— Майк мне все объяснил, — сообщила Терри. Стэнвуд подозрительно взглянул на друга. Если он это смог объяснить, для него поистине нет предела.