Том 18. Лорд Долиш и другие
Шрифт:
Хоресу показалось, что это длится бесконечно. Разве тут сосредоточишься? Щелкнув языком, он шагнул к миссис Боте и почти сразу вернулся, потирая руки. Он снова прикинул линию полета, замахнулся и услышал шепот:
— Мистер Бьюстридж!
Слова эти, да еще в такую минуту, подействовали на него, как взрыв. Он до сих пор не замечал, что рядом — она, а заметив, обрел невиданную силу.
Словно чувствуя, что научные глупости кончились, мяч полетел со скоростью 40 миль/час по идеальной прямой. Слева были бугры, справа — откосы, но он ими пренебрег. Ударившись
— Превосходно, — сказал сэр Джордж. — Победа ваша. Хорес смотрел на Веру Уизерби.
— Вы что-то сказали? — спросил он. Она смущенно покраснела.
— Ах, пустяки… Я хотела поблагодарить вас.
— За что?
— За тетю Лаванду.
— Согласен, — вступил в беседу сэр Джордж. — Именно это и требовалось. Может быть, изменится вся ее жизнь. Как-то ей будет не до эльфов. И букашек.
Хорес смотрел на Веру, и она смотрела на него не с омерзением, а, кажется, с любовью.
— Вера…. — выговорил он. — Неужели…
Взгляд стал такой, что он прижал ее к груди обеими руками, словно клюшку.
— Я ошиблась в вас, — прошептала она. — Что можно подумать о человеке, который восхищается тетей Лавандой, дядей Понсфордом, Ирвином и Альфонсом? Я мечтала о Ромео, который рискует ради меня…
— Романтика, — пояснил сэр Джордж. — Бывает у девушек. Восторг победителя нарушила неприятная мысль. Да, он обрел свою любовь. Да, он выиграл кубок. Но работу, видимо, потерял и чем содержать семью, будет жить в канаве.
Так он и сказал сэру Джорджу. Тот удивился.
— В канаве? Какой бред! Зачем вам в ней жить? Поедем в Англию. Место дам хорошее. Жалованье назовите сами.
— Но вы меня совсем не знаете…
— То есть как? Я видел вас в деле, черт побери! Если уж этого мало, я и не знаю, что нужно. Да я все время мечтал, чтобы кто-нибудь дал, как следует, этому пуделю, этому Ирвину, папаше и мамаше. Я не только благодарен вам, я восхищен. В жизни не видел подобной прыти. Именно такой человек мне и нужен. Немножко подбодрит моих служащих. Соглашайтесь, очень вас прошу, и назовите цифру побольше. А теперь, когда все устроилось, не пойти ли нам в бар? Хо-хо!
— Хо-хо! — поддержал его Хорес.
— Хо-хо! — сказала и Вера.
— Ура! — вскричал сэр Джордж!
— Ура!
— Ура!
— Хорес и Вера.
— Гип-гип-ура! — уточнил для полной ясности сэр. — Ну, пошли.
КРЕСТ-НАКРЕСТ
Свадьба происходила б церкви, которая находится от клуба на том расстоянии, какое пролетает мяч после удара вверх. Собственно, она уже кончилась. Когда священник обратился к молодому человеку в визитке и полосатых брюках, в святилище воцарилось молчание, как на бегах перед взрывом криков: «Пошли!»
— Берешь ли ты… ик… Смолвуд, — спросил он, — в жены… ик… Селию?
За очками жениха зажегся огонек.
— Вот что, — сказал Смолвуд Бессемер, — я вам очень советую…
Вдруг он покраснел и произнес:
— Беру.
Через несколько минут счастливая чета шла к выходу под звуки свадебного гимна, а Старейшина вернулся в клуб с гостившим у него другом. Друг был удивлен.
— Быть может, мне показалось, — сказал он, — но этот жених говорил что-то странное.
— Несомненно, — ответил Старец. — Он чуть не посоветовал викарию, как прекратить икоту. Я очень рад, что он одумался. Значит, лечение помогло.
— Лечение?
— До недавних пор Смолвуд непрестанно давал советы.
— Это нехорошо.
— Да. Я всегда советую ничего никому не советовать. Вообще-то понять его можно. Он долго вел колонку в одной из утренних газет и привык ежедневно поучать читателей. Издержки производства. Если бы я лучше знал его, я бы предупредил, что он может потерять Селию, девушку гордую и независимую.
К сожалению, он не входил в наше небольшое сообщество. Жил он в городе, сюда приезжал на уик-энд. К тому времени, с которого начинается мой рассказ, я видел его раза два. Как и следовало ожидать, вскоре я узнал, что с Селией не все ладно.
Впервые я об этом услышал, когда она пришла ко мне с пекинесом по имени Пербрайт и излила мне душу. Опустившись в кресло, она сперва помолчала; потом, словно осунувшись, взволнованно произнесла:
— Как вы думаете, могут мужчина и женщина любить друг друга, если ей хочется ударить его кирпичом?
Я растерялся. Мне нравится, чтобы молодые люди были счастливы. Слабая надежда на то, что вопрос — умозрительный, быстро исчезла.
— Возьмите нас со Смолвудом, — начала она. — Я часто сжимаю кулаки, чтобы его не стукнуть. Нет никаких сил, вечно дает советы, прямо сеятель какой-то! К примеру, сегодня утром мы гуляли и встретили Эгнес Флек с ее огромной собакой. Та сказала что-то Пербрайту, он заволновался, чуть не кинулся на нее, но я его оттащила. Смолвуд заметил, что этого делать не стоило, лучше бы они подрались, дали волю чувствам, после чего могли бы завязаться прекрасные дружеские отношения. Я ответила, что он — бес в человеческом образе, и мы простились довольно сухо.
— Тучи рассеются, — сказал я.
— Навряд ли, — возразила Селия. — Я чувствую, что он перегнет палку, и я больше не выдержу.
В свете этой беседы нетрудно понять то, что случилось на танцах. Каждую субботу у нас в клубе собираются все, кто помоложе. Селия пришла туда с Бессемером, и поначалу все было хорошо. Танцевал он неуклюже, но любовь давала девушке силы, когда он наступал ей на ногу. Наконец музыка смолкла, и Селия стала разминать пальцы, по-прежнему его любя, как вдруг он сказал:
— Дам тебе совет. Ты подпрыгиваешь на поворотах, словно форель, ловящая муху. Исправить это очень легко. Представь, что потолок — низкий, и к тому же стеклянный, и старайся не задеть его головой. Ты уронила кольцо.
— Нет, — ответила она, — я его швырнула.
И гордо удалилась на террасу, а он поспешил в бар.
В баре был всего один человек, но этого вполне хватало. Дело в том, что Сидни Макмердо чрезвычайно объемист. Он сидел в кресле, хмурый и мрачный. С Бессемером они были едва знакомы, виделись всего один раз, за день до этого. Бессемер посоветовал охлаждаться после гольфа как можно медленней, иначе он схватит воспаление легких и уйдет от нас, а Сидни, вице-президент страховой компании, ухватился за мрачную сторону темы, чтобы продать Бессемеру страховой полис.