Том 18. Лорд Долиш и другие
Шрифт:
— Рада, что вы согласны со мной, — говорила мисс Бринкмайер с необычным для нее дружелюбием, словно нашла, наконец, родственную душу. — Преподаватель риторики должен разбираться в таких вещах…
Загадка разъяснилась. Сложив два и два, я легко понял, в чем дело. Энн говорила, что нашла для Эгги работу, младенец Кули упомянул о сегодняшнем уроке риторики, а утром, когда пришел лакей с докладом, Бринкмайерша тоже сказала что-то в этом роде.
Так что все просто, и я нисколько не удивился, обнаружив Эгги в подобном качестве. С тех пор, как в фильмах появился
— В звуковых картинах, — продолжала Бринкмайерша, — правильное произношение — это все. Не помогут ни внешние данные, ни актерское мастерство, ни личное обаяние, если ваш голос отпугивает зрителей.
— Верно.
— Как, например, у этого ребенка. Вам случалось смотреть фильмы с его участием?
— Пока нет, — замялся Эгги. — Знаете, то одно, то другое…
— Вот видите! Вы ведь приехали из Англии…
— Да, конечно.
— Из Лондона?
— Да.
— И до сих пор, надо полагать, жили там.
— Более-менее.
— А фильмов с Джо Кули ни разу не видели. Вот что я имею в виду. Мистер Бринкмайер твердит, что голос у этого постреленка нормальный, мол, смотри, сколько он собрал в Канзас-Сити или там где-нибудь еще, и все такое прочее, а я отвечаю, что Америка — еще не весь мир.
— Вы совершенно правы.
— Нельзя сбрасывать со счетов Великобританию и колонии. В Лондоне у нас полный провал, говорю я мистеру Бринкмайеру, и вот теперь вы, англичанин, подтверждаете мои слова. Вы его даже не видели.
— Нет.
— Думаю, и никто у вас там не видел, судя по сборам. А почему? Потому что у него такой жуткий среднезападный акцент, пушкой не прошибешь!
— М-да…
— Я давно уже втолковываю мистеру Бринкмайеру, что, если речь мальчика хоть немного не отшлифовать, сборы начнут падать.
— Да, безусловно.
— Разумеется, речь вовсе не идет о постановке идеального оксфордского произношения. Существует ведь нечто среднее, как говорят образованные люди повсюду, к примеру Роберт Колман и другие.
— Угу, — снова кивнул Эгги.
— Вот этому я и хочу, чтобы вы его научили.
— Ясно.
— Впрочем, я не знакома с вашими методами, — продолжала она. — Мисс Баннистер сказала, что вы самый известный преподаватель в Лондоне и готовили даже дикторов для Би-Би-Си…
Эгги вздрогнул, едва не подавившись тростью.
— Э-э… Энн сказала? — промямлил он.
— Да. Она упомянула также, что у вас лучше всех получается сглаживать ланкаширский акцент. Вот я и подумала, что влияние Огайо также окажется вам по зубам.
— Само собой, — надул он щеки. — Посмотрим, что можно сделать… Э-э… как поживает мисс Баннистер?
Последнее его замечание, в отличие от других, было встречено отнюдь не благосклонно. Мисс Бринкмайер холодно выпрямилась, поджав губы. Не знаю, что она имела против Энн, но явно ее недолюбливала.
— Я еще не видела сегодня мисс Баннистер… — процедила она.
— Вот как?
— …а когда увижу, у меня будет, что ей сказать.
— Э-э… что-нибудь случилось? — заволновался Эгги.
— Я предпочла бы не обсуждать эту тему.
— Да, конечно, — смутился он.
Последовало молчание. Возникшая неприятная нота временно прервала нить беседы. Мисс Бринкмайер сидела насупившись и скрестив руки на груди, Эгги задумчиво сосал трость.
— Так вот, — снова начала она, — как я уже сказала, мне незнакома ваша методика. Не имею ни малейшего понятия, с какого конца специалисты обычно берутся за подобные проблемы…
Эгги воспрял духом.
— Могу объяснить, — перебил он. — Методов сколько угодно. Существуют самые разные школы. У одних, знаете ли, одна система, у других — другая… Лично я, например, предпочитаю начать с хорошей порции виски с содовой…
— Что?
— …или даже с двух порций. Это отлично освежает мозг и настраивает на процесс обучения. Так что, если у вас найдется шотландское виски…
— Не найдется.
— Тогда хотя бы ржаное, — нашелся Эгги.
Мисс Бринкмайер грозно нахмурилась.
— Мы не держим в доме спиртных напитков.
— Что, никаких? — изумился он.
— Никаких.
— О!
Что еще мог сказать человек, самые заветные мечты которого были так грубо и непоправимо разбиты?
— Мы с мистером Бринкмайером регулярно посещаем Храм Нового Рассвета.
— О? — повторил Эгги.
Он яростно припал к набалдашнику трости, будто пытаясь высосать из него хоть каплю укрепляющей влаги.
— Да, — величественно кивнула мисс Бринкмайер. — Мне стоило немалых трудов убедить брата примкнуть к числу последователей, но в конце концов он уступил и теперь во всем следует советам сестры Стотт.
Эгги вынул трость изо рта, выпрямился, прочистил горло и произнес чистым звучным голосом:
— Следует советам сестры Стотт!
— Да, именно так, — подтвердила Бринкмайерша.
— Вы слышите? — гордо спросил он. — Я могу это сказать.
— Не понимаю.
— Совсем неплохо, правда?
— Что неплохо?
— То, как я говорю. — До Эгги, наконец, дошло, что здесь требуются некоторые объяснения. — Мне просто вспомнился вчерашний разговор. Пришла девица и принялась нести совершеннейший вздор. Я ей сказал без единой запинки и про поросят, и про Берджесс-стрит, и все такое прочее, а она пыталась меня убедить, что это ровным счетом ничего не значит. Представляете? Сначала я немного испугался, но теперь вижу, чего стоят все ее фальшивые аргументы. Просто абсурдно подозревать, что с человеком не все в порядке, когда он может запросто сказать «на Берджесс-стрит стоял Освальд», а тем более такую заковыристую фразу, как «Следует советам стестры Стотт»… то есть, сестры Стротт… э-э… — Он сделал паузу, собираясь с силами. — Что может быть проще… Он стледует… э-э…