Том 2. Произведения 1938–1941
Шрифт:
— …небольшое количество последней радости. — См., в связи с категорией чувства у Введенского, примеч. к №№ 5, 20, 28, 30 (карт. 1) и 31.
— Дубы спросили: — Который час— Связь деревьев (растений) со временем была выражена в предшествовавших словах деревьев: Он нас принимал за минуты…
— Река властно бежавшая по земле… властно текущая… как царь. — Ср. образ реки, одновременно покорной своей судьбе(№ 23).
— Она прощалась так, что. Вот так. — Снова пример эллипса целого предложения, особо значимый
— А он лежал как тетрадка на самом ее берегу. Прощай тетрадь… — Тетрадь здесь, несомненно, метапоэтический образ. Ср. опять-таки в связи с морем, Песню про тетрадь(№ 34).
— Имело ли это море слабый вид орла, — В связи с мотивом орла см. примеч. к №№ 2 (с. 57), 19 (с. 152) и 31.
— Но — чу! — Введенский несколько раз прибегает к этому поэтизму в своих произведениях — см. №№ 1 и 28.
— …затрубили где-то… — Ср. заключительную строфу Элегии(№ 31).
— …не то дикари не то нет. Он взглянул на людей. — Люди — то прочее, с которым забыл попрощаться герой, представлены здесь таинственными не то дикарями не то нет, не вполне вычленеными из природного универсума поэта, элементы которого в сравнении с их же плачемперечислены в заключительной части произведения.
— Когда он… — Формульное начало Когда— имеет корни в русской поэзии (ср. хотя-бы многочисленные зачины Пушкина) и восходит, в частности, к классической французской оде.
— Когда он приотворил распухшие свои глаза, он глаза свои приоткрыл. — На смену эллипсам и неопределенным конструкциям здесь приходят избыточно распространенная тавтология.
— Тут он вспомнил, он припомнил весь миг своей смерти. — Ср. воспоминания о моменте смерти в Четырех описаниях(№ 23). О «двуступенчатой эсхатологической ситуации» у Введенского см. примеч. к № 19 (с. 132).
— Всю рифму… Ах. Пушкин, Пушкин… — Метапоэтические импликации введены в описание самого момента смерти в связи с Пушкиным в шестом Разговоре(№ 29.6). Шире — образность эта связана с экзистенциально переживаемой судьбой поэта (ср. выше: бежит судьба, бежит беда). Формула О Пушкин, Пушкинвстречается в одном из ранних произведений Введенского (№ 2, с. 46).
— Тут течь всеобщего отвращения… Тут тень всеобщего… Тут тень… — В контексте следующего примеч. может быть истолковано как метаописание поясняемой в нем редукции (воздержания).
— Он ничего не понял, но он воздержался. — Ключевая фраза произведения, проясняющая на многих уровнях его структуру. Категория воздержания от суждения разрабатывалась в конца 20-х-30-е годы в философских произведениях Я. С. Друскина («Разговоры вестников», «Формула бытия» и др.) независимо от гуссерлианской трансцендентальной редукции, с которой она имеет много общего (ср. многочисленные примеч. Я. С. Друскина и вступит. статью к 1-му тому). Отсюда категория, словами Введенского, молчания и умолчания и отсутствия звука, производящая, однако, действенное внушение и нам и вам и ему. Помимо уже отмеченных элементов текста, которые, как нам кажется, порождаются этой концепцией (от огромной роли неопределенно-отрицательных конструкций до серии грамматических эллипсов, завершаемой специфическим редуцированием предшествующей фразы), укажем такой признак, как слабая степень — особенно в описании объектов, ассоциирующихся с силой, полнотой — дубы безумные умели / дубы шуметь лишь еле-еле; те же дубы и рыбыдарят герою небольшое количество последней радости; море ослабевшее от своих долгих бурь не имеет даже слабого вида орла; дикари, а может и не дикари, с плачем, сравниваемым с различными тихими звуками, с молчанием камнейи видом пустыни, сходят на немногочисленную землю.
— с плачем похожим на шелест дубов, на жужжанье пчел… и т. д. — Плач дикарей сравнивается Введенским со множеством элементов его поэтического универсума, с которым они сливаются. См. выше замечания Я. С. Друскина.
— Всё. — Этой формулой, которой оканчивались ранние произведения Введенского и Хармса, завершаются также разговор <про> Козлова и Ослова(№ 30, карт. 8) и стихотворный фрагмент метапоэтического текста (№ 38).
Приложение I. Неоконченные произведения *
Черновая тетрадь, за которой утвердилось название «серой», содержит неоконченное стихотворение Над морем темным благодатным…(№ 33) и пьесу «Колоколов…», переходящую в чрезвычайно интересное рассуждение, проясняющее отношение Введенского к одной из ключевых тем его творчества — теме времени (№ 34). Рукопись, оставшаяся незавершенной, обрывается на полуслове. На датировку тетради проливает свет упоминание в главке Время и Смертьтюрьмы, где Введенский находился с конца 1931 по июнь 1932 г. Кроме того, во втором из вложенных в тетрадь отрывков ( Заболевание сифилисом…, № 36) также содержится ссылка па заключение в ДПЗ. Этот же отрывок упоминается в начале «Разговоров» Л. С. Липавского (см. примеч. к №№ 26 и 38 и вступит. статью к 1-му тому). Все это вместе позволяет датировать тетрадь периодом между летом 1932 и летом 1933 г. Тематическая связь обоих больших текстов оправдывает их издание в том порядке, в каком они следуют в рукописи, вынеся в начало лишь стихотворение Над морем темным благодатным…, с ними не связанное.
33. Над морем темным благодатным…
— Над морем темным благодатным / носился воздух необъятный… — Преломление образности кн. Бытия, 1, 2.
— …он синим коршуном летал… — См. сквозные в поэзии Введенского образы орлов, коршунов и т. п. (см. примеч. к № 32), начиная с Галушки (№ 133). Сакральные импликации этого образа значимы в контексте предыдущего примечания.
— …пчела бессмертная поет. — Метапоэтическая образность пчелы, меда восходит к обширнейшей мировой традиции.
— …и мысль нисходит на цветок. — О мотиве мысли см. примеч. к № 10 и др. Вл. Эрль указывает в этой связи на известнейший паскалевский образ человека — мыслящего тростника.
— А воздух море подметал… — редкий пример употребления Введенским рефрена.
— …он просит имя дать ему. — О категории имени, называния как одной из ключевых для поэтики Введенского, см. примеч. к №№ 5, 19 (с. 131), 24 и др.