Том 2. Стихотворения и поэмы 1891-1931

Волошин Максимилиан Александрович

10 декабря 1915

Париж

«Из Крокодилы с Дейшей…»

Из Крокодилы с Дейшей Не Дейша ль будет злейшей? Чуть что не так – Проглотит натощак… У Дейши руки цепки, У Дейши зубы крепки. Не взять нам в толк: Ты бабушка иль волк?

Июнь 1917

Коктебель

Татида

(Надпись к портрету)

Безумной, маленькой и смелой В ваш мир с Луны упала я, Чтоб

мчаться кошкой угорелой По коридорам бытия.

12 октября 1918

«Вышел незваным, пришел я непрошеным…»

Вышел незваным, пришел я непрошеным, Мир прохожу я в бреду и во сне… О, как приятно быть Максом Волошиным Мне!

<Лето 1923

Коктебель>

«За то, что ты блюла устав законов…»

Анчутке

За то, что ты блюла устав законов И стопы книг на полках и в шкафах; За то, что делала «наполеонов» На тезоименитных торжествах; За то, что ты устраивала сборы На желтый «гроб», на новые заборы И, всех волошинцев объединив, Ты возглавляла дачный коллектив; За то, что ты присутствовала скромно На всех попойках и вносила пай И – трезвая – была сестрой приемной Упившимся бурдою невзначай; За то, что ты ходила за больными Поэтами, щенками… и зато, Что, утаив пророческое имя, Нимб святости скрывала под пальто; За то, что соглашалась выйти замуж За жуткого ветеринара ты, За то, что как-то признавалась нам уж, Что хромота есть признак красоты; За то, что с осиянными очами От Белого ты не спала ночами, В душе качая звездную метель; За то, что ты была для всех – АНЧУТКОЙ, Растрепанной, нелепою и чуткой, – Тебя благословляет Коктебель!

1 сентября 1924

Коктебель

Мистеру Хью

Е. С. Кругликовой

Хорошо, когда мы духом юны, Хоть полвека на земле цветем, И дрожат серебряные струны В волосах и в сердце молодом. Мир любить, веселием согретый, Вольных гор синеющий уют И чертить немые силуэты – Беглый след несущихся минут. Знать лишь то, что истинно и вечно, Красотою мерить жизнь свою И над жизнью танцевать беспечно, Как изящный мистер Хью.

9 сентября 1926

Коктебель

«На берегах Эгейских вод…»

На берегах Эгейских вод Белье стирала Навзикая. Над Одиссеем небосвод Вращался, звездами мерцая. Эфир огнями проницая, Поток срывался Персеид. И, прах о небо зажигая, Не остывал аэролит. Я падал в бездны. Мой полет Насквозь, от края и до края, Алмазом резал синий лед, Пространство ночи раздирая. Денница – жег миры тогда я, Сам пеплом собственным повит, Но, стужу звездную пронзая, Не остывал аэролит. Из века в век, из рода в род, – Лафоргов вальс планет сбивая, Сперматозоиды фокстрот Танцуют, в гроте нимф сверкая. И Афродита площадная Тела качает, дух щемит, Чтоб, вечность оплодотворяя, Не остывал аэролит. Поэт,

упавший к нам из рая, Ты спишь под гнетом звездных плит, Чтоб, в землю семя зарывая, Не остывал аэролит.

<Август 1928

Коктебель>

Неоконченное. Наброски

«Сбиралася буря. Свинцовые тучи…»

Сбиралася буря. Свинцовые тучи Над морем сурово висели. И море утихло. Гранитные кручи С угрозою в бездну глядели…

1891

«Мечтатель безумный, с младенческих лет…»

Мечтатель безумный, с младенческих лет Природу любить приучился. В мечтаньях и думах я, бедный поэт, Бог знает, куда уносился…

1891

«То было в давни времена…»

То было в давни времена, Когда Эллада вся была Страной искусства и любви, – Что знаешь, может быть, и ты. И в той стране, под сенью древ, Оставив игры прочих дев, Одна красавица жила. О ней хочу поведать я. Она с рождения была Тиха, задумчива всегда, Как серна робкая легка, Стройна, пуглива и дика. Уйдет порой от дома прочь И пропадает день и ночь. Сидит над морем на скале, На море смотрит. Вдалеке Волна катится за волной – Ей мил шумящий их прибой…

Январь 1892

«По слову грозного владыки…»

По слову грозного владыки Восстали тысячи людей. Но умер он – и смолкли клики Он позабыт в стране своей. Но вот писатель. Он при жизни Почти что не известен был…

<Сентябрь-октябрь 1892>

«Меж чудных роз одна есть роза…»

Меж чудных роз одна есть роза, Нам жизнь и свет дает она. Она не вянет от мороза, Она спасет нас от зла. Та роза есть любовь святая – Любовь великая Христа…

20 окт<ября> 1892

«В темнице под двойным запором…»

В темнице под двойным запором Сидит плененный Псаменит, Лишенный царства. Грустным взором В окно он узкое глядит. И вдруг он видит, пораженный: В одежде бедной и плохой Его друзей и приближенных Идут и дочери и жены, Будто рабыни, за водой. Он видит дочь свою меж ними, Рыданья слышит их отцов…

<Октябрь-ноябрь 1892>

«Послов посылает в Египет Камбиз…»

Послов посылает в Египет Камбиз, Велит он сказать египтянам: «Сдавайтесь мне, как другие сдались, Не то самолично приеду в Мемфис – И горе всем будет буянам!» Вспылил не на шутку тогда Псаменит, Указ выдает он престрогий, Чтоб в Ниле послов, как котят, утопить, А сам, улыбаясь, потом говорит: «Туда дуракам и дорога!» Камбиз, оскорбяся поступком таким, Дружины в Египет приводит, И, жаждою мести и гневом томим, В полях Пелузийских он сходится с ним И страшный тут бой происходит… И хитрость такую устроил Камбиз: Взять кошек велит он солдатам…