Том 26. Вояж на Гавайи
Шрифт:
Я допил кофе, потом вопросительно посмотрел на него:
— Кофе?
— Кофе! — Он чуть не подавился. — Ты знаешь, что случилось?
— И что же такого случилось? — вежливо поинтересовался я.
— Господи! Ты что, не читаешь газет? На всех первых страницах напечатано черным по белому: вчера вечером убили Бланш Арлингтон — кто-то перерезал ей горло!
— А, это… — безучастно произнес я. — Я думал, что-нибудь новенькое.
Рид моргнул несколько раз, и могу поклясться, что его торчащие волосы на миг поникли, но затем
— Ты что, знал? — спросил он сдавленным голосом.
— Конечно, — спокойно ответил я. — Вчера вечером она пригласила меня к себе, но к тому времени, когда я приехал, она была уже мертва. Я не стал никуда сообщать об этом — решил, что нам это ни к чему.
— Когда это было? — резко спросил он.
— В половине девятого.
— Не может быть! Я сам звонил ей и разговаривал с ней позже.
— Нет, — возразил я, — вы говорили со мной.
Он задумался.
— С тобой? — недоверчиво переспросил он.
— Лил олэ — со мной, — подтвердил я. — Вот почему я сижу здесь на солнце — моей физиономии не помешает загар. Я без работы.
— Послушай, Бойд! — Его голос обрел привычное рявканье.
— Может, хватит ходить вокруг да около? — произнес я. — Вчера вечером по телефону вы сказали, что слишком многое поставлено на карту в вашем деле, чтобы я совал в него свой нос.
— Я пошутил, — выдавил он.
— Не думаю. Более того, совсем не в шутку Бланш Арлингтон перерезали горло.
— Я только сказал, что многое поставлено на карту, — возразил он. — Хотел встретиться с тобой до того, как ты увидишь Бланш. Выяснилось, что ей нельзя доверять, вот и все. Ты по-прежнему работаешь на меня, Бойд! Сколько можно повторять это!
Я допил вторую чашку кофе и встал.
— Почему бы нам не продолжить разговор у меня в номере, пока я буду одеваться? — предложил я. — А потом пойдем выпьем за ваш счет.
— Если ты думаешь, что у меня есть время на то, чтобы маяться дурью и платить за…
— Если у вас есть время на разговоры, то время на выпивку всегда найдется, заодно и поговорим, старик, — сказал я. — В противном случае можете заниматься своим делом сами, а я улетаю следующим рейсом в Нью-Йорк.
Он с трудом сглотнул и попытался выдавить хоть какое-нибудь подобие улыбки.
— Думаю, ты прав, мои нервы действительно ни к черту. Может, выпивка немного поможет.
Мы прошли в мой номер-ланаи, я надел легкую рубашку, которую прикупил на Манхэттене специально для Гавайев, и широкие желтовато-коричневые брюки.
— Оделся, как на отдых собрался, — проворчал Рид по дороге в бар «Лyay Хат», удачно располагавшийся прямо за углом, — там подавали отличные коктейли. — И не надейся, что будешь отдыхать!
— Я работаю в шортах так же, как в костюме, — заверил я его. — Спросите у любой девушки, которую встретите на Парк-авеню.
— Ради Бога, оставь свои шуточки при себе, — отрезал Рид. — Я сыт ими по горло.
— Шучу я бесплатно, — с обидой в голосе произнес я, но и это его не успокоило.
В баре мы заказали джин с тоником. Я надеялся, что кофе по-ирландски уже достаточно усвоился и не смешается с джином. Затем рассказал Риду о спичечном коробке; о том, как я попал в бар «Хауоли» и встретился с Эдди Мейзом; потом о баре в отеле «Принсес Каиулани» и о встрече с его женой, Ларсоном и Као Чоем — этакой премилой компанией. Вкратце пересказал весь наш разговор. Не сообщил ему только об Улани, решив, что это его совсем не касается.
Когда я закончил, он ухмыльнулся:
— Говоришь, твои слова насчет того, чтобы они убирались с Гавайев в течение двадцати четырех часов, не произвели на них никакого впечатления?
— Абсолютно никакого.
— И не собираются уезжать отсюда? В таком случае как ты заставишь их сделать это?
— Еще не решил, — сознался я. — Но что-нибудь обязательно придумаю.
— Уж постарайся! — съязвил он.
Какой-то верзила с тремя кинокамерами на шее больно наступил мне на ногу, подойдя к стойке бара. Я подождал, пока он сойдет с моей ноги, но он, похоже, даже ничего не заметил.
— Эй, толстяк! — буркнул я. — Ты сойдешь с моей ноги или нет?
Он сразу убрал свой здоровенный ботинок и одарил меня лучезарной улыбкой, в которой я вовсе не нуждался.
— Извини, дружище, — хрипло проговорил толстяк. — Тесновато тут.
— Было свободно, пока ты здесь не нарисовался, — ответил я и снова повернулся к Риду, с неохотой заказывающему для нас еще по стаканчику джина. — Когда вы пришли ко мне в контору пару дней назад, — спокойно начал я, — вы сказали, что ваша жена сбежала от вас со шкипером вашей яхты, так?
— Да, — буркнул он, — а что?
— Вы наняли меня для того, чтобы любым способом заставить их убраться с Гавайев. Как я это сделаю, вас не интересует, так?
— Ну, так.
— Вас не волнует ни потеря жены, которая никогда вас и не любила, ни шкипера — его легко заменить другим. Но ваша жена знала какие-то подробности вашего дела. И вот они с Ларсоном решили отправиться сюда. И у вас возникли подозрения, что Вирджиния что-то задумала против вас, хочет помешать вашему делу, так?
— К чему все это? — раздраженно спросил он.
— Просто хочу все поставить на свои места.
— И записать? — усмехнулся Рид.
— Никогда ничего не записываю. Вы не рассказали мне об одном — о самом деле, что оно из себя представляет и тому подобное.
— Совершенно верно, — согласился он. — Не рассказал.
— Ну так я хотел бы услышать это сейчас.
Его вытянутое лицо покраснело, Рид чуть не испепелил меня своим ненавидящим взглядом.
— Ну ты и наглец, Бойд! — воскликнул он противным голосом. — Что ты себе позволяешь? Ты работаешь на меня — сколько раз я должен напоминать тебе об этом? Мои дела тебя не касаются!