Том 26.Это - серьезно

Чейз Джеймс Хедли

— Благодарю, — прервал я его, — пока меня все устраивает. Мистер Шеппи у себя?

— Нет. Ушел примерно с час назад. — Администратор понимающе улыбнулся и даже вздел мохнатую бровь. — Не один. С молодой леди. Полагаю, они сейчас отдыхают на пляже.

Я ничуть не удивился. Хорошенькие женщины были слабостью Джека, из-за них он частенько отлынивал от работы.

— Когда вернется, передайте ему, что я приехал. Буду у себя.

— Не извольте беспокоиться, мистер Брэндон.

Допотопный лифт с большим трудом дотащился до третьего этажа. Он явно страдал одышкой

и через каждый пролет устраивал себе остановки на несколько секунд. Мой номер по размеру оказался не больше клетки для разведения кроликов, воздух был раскален, как на адовой сковородке, а из открытого окна не ощущалось ни малейшего дуновения. Не обнаружив в своем новом жилище никаких достоинств, я мог лишь надеяться, что плата за него будет не слишком велика.

Коридорный несколько раз поднял и опустил жалюзи, включил и погасил свет и, с удивлением убедившись, что все исправно функционирует, удалился.

Позвонив по телефону, я попросил принести в номер бутылку виски и немного льда. После этого разделся и залез под душ. Пока я стоял под струей холодной воды, самочувствие было превосходным, но стоило мне вернуться в спальню, как я снова начал потеть.

Отхлебнув глоток виски, я собрался было снова отправиться в ванную, но тут раздался стуж в дверь.

Обернув вокруг талии полотенце, как это принято делать в голливудских мелодрамах, я открыл дверь. Передо мной предстал массивного вида мужчина с красным обветренным лицом и веснушчатым носом, по которому, по-видимому, когда-то прошлись кованым сапогом. Незнакомец бесцеремонно оттер меня в сторону и протиснулся в комнату. И внешний вид, и манеры ясно говорили, что ко мне заявился не кто иной, как местный блюститель порядка.

— Брэндон? — спросил он голосом, похожим на грохот щебенки, перемалываемой в шаровой мельнице.

— Да, Брэндон. А в чем, собственно говоря, дело?

Он вынул бумажник и показал удостоверение:

— Сержант Кенди, убойный отдел. Так называют наше подразделение по расследованию убийств. Вы знакомы с Джеком Шеппи?

Я ощутил, как у меня по спине заскользили ледяные мурашки. Шеппи не раз и не два попадал в переделки. В том числе и связанные с «фараонами». Полгода назад за нанесение побоев полицейскому инспектору он на десять суток угодил в тюрьму, а несколькими месяцами раньше был оштрафован примерно за такую же провинность. Но роль инспектора в тот раз исполнил обычный постовой на углу Файрчел-авеню и Риджент-стрит. Так что говорить о нежной дружбе Джека с полицией не приходилось.

— Да, знаком. С ним что-нибудь случилось?

— Можно сказать, что случилось, — невыразительно ответил Кенди. Достав пакетик с жевательной резинкой, он сорвал целлофановую обертку и запихнул пластинку в рот. — Сумеете его опознать?

— Автомобильная катастрофа? — спросил я, чувствуя, что беспокойство мое усиливается с каждой секундой.

— Он мертв, — сказал Кенди. — Одевайтесь, вас ждет лейтенант.

— Мертв?! — Я непонимающе уставился на него. — Что же произошло?

Кенди безразлично пожал плечами:

— Об этом вам подробно расскажет лейтенант. Ну, пошли, начальник

не любит, когда его заставляют ждать.

Я торопливо натянул сорочку и брюки, пробежался расческой по волосам и достал из чемодана пиджак. Потом, присев на кровать, стал натягивать на деревянные ноги носки и ботинки. Руки у меня при этом слегка дрожали.

Мы с Джеком всегда находили общий язык. Он искренне любил жизнь, и она отвечала ему взаимностью. Он умел полной чашей зачерпывать ее радости. Казалось невероятным, что отныне мой напарник и компаньон мертв.

Я чувствовал, что мне необходимо выпить. Для этого налил в стакан виски и немного отпил.

— Выпьешь со мной? — обратился я к Кенди.

На его лице отразилась жестокая внутренняя борьба, но желание выпить в конце концов одержало верх над чувством долга.

— Гм, — нерешительно протянул он, облизывая языком мясистые губы. — Вообще-то дежурство мое уже закончилось.

Не задавая излишних вопросов, я налил ему в стакан столько виски, сколько хватило бы свалить ломовую лошадь. Кенди с небрежным видом опрокинул виски в рот, словно то была вода из-под крана.

— Пошли, — сказал он, шумно отдуваясь. — Лейтенант не любит, когда его заставляют ждать.

Мы прошли через вестибюль, провожаемые удивленными взглядами дежурного и двух старичков в белых фланелевых брюках. Я слышал, как один из них, уставившись в спину Кенди, сказал:

— Держу пари, Джо, что этот парень полицейский!

Усевшись за баранку патрульной машины, Кенди погнал по малолюдным улицам.

— Где вы его нашли? — спросил я.

— На пляже Бэй-Бич, — ответил Кенди. — Его обнаружил сторож в одной из купальных кабин.

— Причина смерти? Сердечный приступ или что-нибудь другое?

Неожиданно нас попытался подрезать большой «кадиллак», чтобы занять наш ряд движения. Мой спутник коснулся клаксона, и от противного воя полицейской сирены нарушитель шарахнулся в сторону.

— Его убили, — сказал Кенди.

Я не знал, куда девать руки, и зажал их между колен. Так и сидел, бессмысленно таращась в обзорное стекло, не произнося ни слова. Кенди продолжал крутить баранку, мурлыча какую-то песенку.

Вскоре показалась полоска песчаного пляжа, и мы выехали на широкое шоссе, проходившее параллельно морю. Как только замелькали красно-белые купальные кабины, машина затормозила.

На обочине шоссе стояли четыре полицейских автомобиля. В тени пальм толпились зеваки в купальных костюмах.

На автостоянке среди других машин я заметил «бьюик» с откидным верхом, принадлежавший нам с Шеппи. За него мы до сих пор выплачивали долг торговцу подержанными автомобилями.

— Вон тот, невысокого роста, и есть лейтенант Ренкин, — сказал сержант, когда мы приблизились к кабинам.

Лейтенант оказался мужчиной лет сорока пяти с суровым лицом и холодными серыми глазами. Он был чуть ли не на голову ниже Кенди. На нем ладно сидели легкий костюм и щеголеватая широкополая шляпа, слегка надвинутая на правый глаз. Подтянутый и опрятный, он производил впечатление волевого человека, твердо знающего чего он хочет.