Том 3. Франческа да Римини. Слава. Дочь Иорио. Факел под мерой. Сильнее любви. Корабль. Новеллы
Шрифт:
Толпа.Бедная, не дожить ей и до вечера! Точно при последнем издыхании! — Густы ее волосы, но тела уже нет у нее… только золотые волосы. — Но побледнело ее золото. — Стала она точно скала, покрытая льном. — Точно трава святого четверга. — О, Виенда, дева и вдова, будешь ты в раю! — Если не для нее рай, то для кого же? — Мадонна, унеси ее на небо! Среди белых ангелов посели ее!
Иона ди Мидиа.Алиджи! Ты сказал твое слово. Встань и пойдем. Уже поздно. Скоро зайдет солнце. А ты не должен услышать Ave Maria, ни увидеть звезды… Кандиа делла Леонесса! Если хочешь быть милосердной, если хочешь дать ему чашу утешения, то не медли. Ты мать ему, дозволено
Толпа.Кандиа! Кандиа! Подними с него покрывало! — Кандиа, дай ему чашу! Дай ему питье, чтобы смелее перенес он казнь… — Слушай, Кандиа! — Пожалей твоего сына! Ты одна можешь… Тебе дозволено. Пожалей его! Пожалей!
Орнелла подает матери чашку с вином, смешанным с травами. Фаветта и Сплендоре ведут ее, поддерживая. Алиджи влачится на коленях к дверям дома и громко взывает к умершему.
Алиджи.Отец! Отец! Отец мой Ладзаро! Услышь меня!.. Однажды переплывал ты реку в лодке, и была тяжело нагружена твоя лодка, и сбросил ты камень в реку и переплыл ее. Отец! Отец! Отец мой Ладзаро! Услышь меня! Иду я теперь к реке, но не переплыву ее. Иду, чтобы найти на дне ее тот камень, а потом приду к тебе. А ты пройди через меня плугом и навеки растерзай меня! Отец мой! Скоро буду я с тобой!..
Мать приближается к нему с отчаянием и ужасом, склоняется к нему, поднимает с его лица покрывало, левой рукой прижимает щеку сына к своей груди, а правой берет у Орнеллы чашку и подносит ее к губам обреченного на смерть. Слышатся смутные голоса людей, стоящих дальше, на тропинке.
Иона ди Мидиа.Прими, Господи, раба твоего!
Толпа.Боже, будь милостив! — Смотрите, смотрите, какое лицо! — И это на земле видится, Господи! — Кто это кричит? Что такое? — Тише, тише! Кто зовет? — Дочь Иорио! Дочь Иорио! Мила ди Кодра!.. Чудеса Божии! Идет дочь Иорио! — Или она воскресла? — Дайте место! Дайте ей пройти! — Она еще жива! — Так это ты, адская колдунья? — Лиходейка, злая ведьма! Дайте место ей! Пустите ее! — Иди, иди, женщина! — Эй, дайте же пройти! Пропустите во имя Божье!
Алиджи вскакивает с покрывалом на лице, поворачивает голову в сторону криков. Раздвигая толпу, быстро входит Мила ди Кодра .
Мила.Мать Алиджи!.. И сестры Алиджи! Супруга! Вся родня!.. Знаменосец злодеяния!.. Народ справедливый!.. Правда Божия!.. Я Мила ди Кодра!.. Каюсь я! Выслушайте меня! Послал меня Косма, праведник. Спустилась я с гор, пришла сюда, чтобы покаяться перед всеми. Слушайте меня!
Иона ди Мидиа.Тише, тише! Дайте говорить ей, во имя Божье! Кайся, Мила ди Кодра. Народ справедливый тебя рассудит.
Мила.Алиджи, сын Ладзаро, невиновен! Он не совершил убийства! Да, да, его отца убила я, я, топором.
Алиджи.Мила, не лги пред Богом!
Иона.Он сам сознался. Ты солгала. Он виновен, но и ты виновна вместе с ним.
Толпа.В огонь ее! В огонь! Слушай, Иона! Отдай нам ее, мы ее сожжем! — На костер колдунью! Пусть оба погибнут в одно время! Нет, нет! — Я говорил, он невиновен! — Он сам сознался! Сознался! Женщина его подстрекала, а он убил. — Виновны оба! В огонь ее!
Мила.Люди Божьи! Выслушайте
Иона.Молчите, дайте ей сказать!
Мила.Алиджи, сын Ладзаро, ни в чем не виновен. Но он сам о том не знает.
Алиджи.Мила! Перед Богом не лги! Орнелла… прости, что посмел я назвать твое имя… Ты свидетельница, что обманывает она народ справедливый!
Мила.Он сам не знает! О том, что было, не помнит он! Он был околдован. Я помутила его разум. Я дочь колдуна. Нет такого колдовства, которого бы я не знала, которого я бы не делала! Если здесь, среди родни, есть женщина, обвинявшая меня тогда, в канун святого Иоанна, когда вошла я в дверь дома, то пусть она выйдет и повторит обвинение.
Каталана.Это я. Здесь я.
Мила.Свидетельствуй же обо мне, назови тех, кому я болезни причинила, кого я умертвила, кого лишила я рассудка.
Каталана.Я знаю: Джованна Каметра. И нищий из Марано, и Афузо, и Тиллура. Я знаю. Знаю, что ты извела их.
Мила.Народ справедливый! Все вы слышали, что говорит эта раба Божья? Правда это! Каюсь я! Косма праведный растрогал мою темную душу… Сознаюсь во всем и каюсь! Не хочу я, чтобы погиб невинный. Жажду наказанья, и будет оно тяжкое! За все за то, что я приносила бедствия, расторгала узы, разрушала радость, уничтожала жизнь, за то, что в день брака переступила я этот порог, завладела очагом священным и его осквернила… Вино гостеприимства я испортила, не выпила его, а пролила для колдовства. Любовь между отцом и сыном обратила во вражду и ненависть, горем задушила молодую супругу… И волшебством вызвала дорогие слезы сестер себе в защиту. Скажите, скажите, женщины, если только вы знаете Бога, скажите, каковы все мои злодеяния!
Родственницы.Правда, все правда! — Ворвалась она как скверная собака в дом как раз в то время, когда Чинерэлла осыпала зерном Виенду! — И сразу колдовать начала!.. И сразу наслала злую лихорадку на новобрачного. — Мы все тогда кричали против нее, и тщетно! Она сумела всех заворожить. — Да, да, теперь она сказала правду! Слава Господу, теперь все разъясняется.
Алиджи стоит, опустив голову на грудь под покрывалом, в глубоком душевном волнении, и уже начинает чувствовать в крови действие напитка.
Алиджи (порывисто, с силой).Нет! нет! Неправда! Она обманывает вас! Не слушай ее, народ справедливый! Все против нее восстали и позорили ее тогда. А я увидел безмолвного ангела возле нее. Моими смертными очами, что не должны увидеть звезды вечера, я его видел… Смотрел он на меня и плакал! О, Иона! То был чудесный знак, что она от Бога!
Мила.Бедный Алиджи! Бедный юноша, доверчивый и неведущий! То был ангел-отступник!
Все в испуге делают крестное знамение, кроме Алиджи, руки которого в колодках, и Орнеллы, которая отошла от портика и устремила взгляд на жертву добровольную.
Явился тебе ангел-отступник… Не простит мне того Бог. Не простишь и ты вовеки. Явился он твоим очам по наваждению. То был дух нечестивый, обманчивый!
Мариа Кора.Я это говорила тогда, говорила! Я кричала про ее богохульство.
Чинерелла.Ия тоже говорила и кричала. Когда осмелилась она сказать про своего хранителя, я закричала: «Говорит она хулу!..»