Том 3. Мини-убийцы
Шрифт:
Тут он меня поймал. Если полиция услышит запись, она тотчас навострит уши. Мне станут задавать нескромные вопросы, например почему я не предъявил им магнитофонную запись сразу после того, как прослушал ее. И тогда придется проститься с Австралией, даже не повидав ее.
Я вздохнул:
— Хотите ехать со мной в Австралию?
— Я? Вы с ума сошли? Нет, но думаю, вам нужен кто-то здесь, в Нью-Йорке. И как только произойдет что-нибудь интересное, я дам вам телеграмму. Согласны? — Он вынул сигару изо рта и бодро улыбнулся: — За удачу нашего объединения, Дэнни! Но вы, наверное, очень заняты. Не буду больше заставлять вас терять время. Отсчитайте мне пять тысяч долларов, и я ухожу.
Я задохнулся.
— Пять тысяч чего?
Он принял оскорбленный вид.
— Послушайте, Дэнни, мы уже говорили, что пирог разделим пополам, разве вы об этом не помните? Половина тех десяти тысяч, которые дал вам Барт, — это пять тысяч долларов, если я считаю правильно.
— Это деньги на мои расходы!
— Не думаете ли вы, что у меня не будет расходов?
Я позвал Фрэн, и через несколько секунд она появилась с карандашом и блокнотом.
— Слушаю вас, мистер Бойд.
— Выпишите чек на две тысячи долларов мистеру Дженнингсу.
— Напишите «П. Дженнингс» или «Питер Дженнингс», это все равно, — улыбнулся ей этот тип.
Фрэн поглядела на меня недоверчиво.
— Он возьмет чек с собой, — сказал я, старательно избегая ее взгляда.
— Что это за овечка? — спросил меня Дженнингс, когда Фрэн вышла. — Конечно, она служит вам не только как секретарь?
Меня распирало желание бросить в него чем-нибудь тяжелым. Но я сдержался и спросил сухим тоном:
— Вы говорили, что выполняли кое-какие поручения Деймона Джильберта? Какого рода?
— О, я совал нос то туда, то сюда. Собирал информацию. — Он развел руками. — Джильберт любил почесать шерсть у тех, с кем водился. Чаще всего это была простая слежка.
— Нельзя ли поточнее, а? Например, имена…
— А? Да, конечно. Мы теперь работаем вместе, не так ли? Ну, например, Амброз Норман, пишущий для театра. Этот парень, как говорится, имеет экзотические пристрастия. Мистер Джильберт хотел знать все детали: где, когда, имена его партнеров. То же самое относительно Чамплина, коммерческого директора: сколько у него в банке, сколько расходует в месяц, с кем встречается. Вспоминаю один случай, когда я открыл, что у него два счета в различных банках. Джильберт был очень доволен.
— Словом, клиент, какой вам и был нужен?
Дженнингс воспринял это как комплимент. Он улыбнулся и напустил на себя притворно скромный вид.
— Мы понимаем друг друга, не так ли? Бетти Адамс, его секретарша, помните? Она вышла замуж, но у нее не ладились дела с мужем. Однако она не разводилась. Затем я узнал, что она спит с известным актером из театра на Бродвее, который финансировал Джильберт. Контракт у парня кончался, он не хотел его возобновлять. Вот, значит, тогда я и обделал кое-что для Джильберта.
— Что же именно?
— Ну, муж этой дамочки был очень ревнив. Он не знал, куда ушла Бетти, и хотел ее вернуть. Очень хотел, просто с ума сходил! Говорил, что если тут замешан какой-то парень, то он убьет обоих, его и ее, так что вы представляете, как этим двоим не хотелось, чтобы он узнал правду. Ничего не стоило, сами понимаете, потолковать с этим актером, который, естественно, не жаждал смерти или даже просто разоблачения. В его профессии разоблачение смерти подобно. На другой день после нашего разговора актер продлил контракт, а я получил свой куш.
— И все после этого жили счастливо, — ввернул я.
Дженнингс печально покачал головой:
— Актер сильно перепугался. Он больше не хотел иметь дела с Бетти и в ту же ночь вышвырнул ее из своего пентхауса. Не хотел рисковать.
Он примолк и поглядел на меня с гордым видом, весьма довольный собой.
— Думаю, было и кое-что еще, — заметил я.
— Я ни разу не сумел ущучить этого законника Барта, — сказал он с искренним огорчением. — Просто не могу понять, как этот парень устраивает свои штучки. Я думаю, они есть, но какие? — И он снова развел руками.
— А Феликс Паркер, долголетний друг Джильберта и весьма двуличный к тому же, как говорила Лейла?
— Они много лет были друзьями, вместе учились в колледже. Единственный тип на свете, которому Джильберт считал возможным доверять до того дня, когда я открыл, что Паркер крутит с его дочерью. Еще с тех пор, как она была девчонкой.
— С Лейлой?
— Ну конечно. А с кем же еще? Когда я сказал ему об этом, его чуть не хватил удар… Я никогда не видел Джильберта таким. Потом он успокоился и попросил обделать для него еще одно дело.
Лицо у Дженнингса вдруг сделалось серьезным.
— И что же вы сделали?
Дженнингс пожал плечами:
— У Паркера была сестра, гораздо моложе его, очень хорошенькая. Преподавательница в Нью-Джерси. Я устроил так, что она провела уик-энд с Джильбертом в его доме на Лонг-Айленде.
— И она согласилась без возражений?
Дженнингс внимательно оглядел потолок.
— У нее не было выбора. После этого Джильберт сказал Паркеру, что, если он не оставит Лейлу в покое, его сестре придется плохо.
— А сестра? Она ведь могла обратиться в полицию… Или нет?
— Воскресным вечером Джильберт пригласил Паркера на обед. Хорошим хозяином он оказался. Велел парочке своих бандитов обработать Паркера на глазах у сестры, если она хотя бы упомянет о том, что с ней произошло в этот уик-энд, а я думаю, ей пришлось несладко, к тому же ее держали в доме в качестве узницы, так вот, если она, мол, об этом упомянет, ее брата отделают так, что остаток дней он проведет в больнице. Она крепко заучила этот урок. Похоже, она любит брата.