Том 5. Произведения разных лет

Малевич Казимир Северинович

Прежде всего, без смысла ничего не должно существовать — так рассуждает разумное человечество в противовес глупому. Но, может быть, к несмыслу природы моего естества прилипает разума смысл, приспособляющийся к каждому факту несмысла (к глупому) каждый шаг смысла своего небольшого чемодана целесообразности и благонадежности вещи. Так разум в комнате несмысла стремится установить библиотеки книг смысла.

В каждой книжке расписан каждый шаг явления природоестества как смыслово-логическое действо. Но что же <могут значить> библиотеки его крошечной литературы, ясной и понятной описи явлений, перед стихийностью безкнижия творений, Мировым действом<?> И опять вижу Разум сидящи<м> на шаре огромного творческо-стихийного

творения <и> записывающим путь работы — весь ход движения театра <природы>, совершающегося через неученость своего естества. Сидит и пропускает элементы в вещи смысла.

Разум покрывает черепом природоестество; назвав всякое явление подсознательным, <считает,> что <оно> должно вступить в контроль разума и получить осознанность, и человек, ослепляясь ясности и выводу, забывает о своем подсознательном как о<б> единственном существе-путнике жизни. Разум образовал собою пробку в человеке, в котором содержатся таинства творений. Все таинство стало малым, а большим — Разум в глазах человека. Путь смысла и логики уводит человека…¹⁰

…победить ее<, природу>¹¹. Победить не можем, да и не нужно, нужно разыскать в ней силы, которые дали бы нам возможность скорейше<го> дости-жени<я> равенствам утерянного> благодаря тому, что мы вышли из орбиты природоестественного развития; став отдельно, нам приходится бороться со стихией и войнами между человеками, — перенеся же сознание в природу своего бытия как единого начала, достигнем единства действия Мира с Миром¹².

Этой попыткой брошенный в каждую планету разум и ставит себе задачу и цель достигнуть единения, соприкосновения с соседними Мирами; как будто получилось, что природа нарочно разбила все Миры на отдельные единицы, устроив всевозможную преграду к их взаимному сближению. Но тяготение взаимное осталось в каждом, т. е. остались крупицы существа, тяготение и есть {единение} существа; <каждый> стремится к своему единству, и путь к единству один — распыление, а распыление не что иное, как собрание частиц элементов единого начала и действа.

Но как же распыление совершается и кто его распыляет вначале<?> До человека распыление шло самоприродой, шли — рождались живые организмы, <из них> заключили одни свой период и и дальше стали вымирать, но не размножаться. Наступила эпоха человека, вооруженного природоестеством и разумом, и дальнейшее развитие земного сложнения начало совершаться через него. Разум вступил в область изобретений исполнителем задач к достижению цели, он изобрел цель, то, чего нет в существе, и дальнейшее распыление землесложения приняло новый вид построения, началась новая эпоха механизма технического совершенства, все оно развивается потому, что возникает определенная требующая много выполнения заданий через технику. Техникою руководит разум, и возникают через него цели — путь к котор<ым> усыпается заданиями. Каждая цель — освобождение многих материалов из заключения земного черепа, выход их из своего бытия в новое. Но и поверхность земного шара тоже не дает свободы, земной шар — тюрьма, заключение в огороженн<ом> воздушным забором <шаре>; освобожденные из земли организмы вместе с человеком находятся в этом странном заключении шара. Вселенная стихия природы как-то жестоко поступила, распылившись Мирами, как будто сама себя разделила в безднах пространства и оградила такими преградами, что до сих пор человек не может соединиться с соседними планетами, на которых живет единое со мной существо. Она раз навсегда установила механизм — установила систему, но эта система катастрофическая, система, приведени<е> котор<ой> в порядок требует много усилий [<система, из> которой

выйти невозможно, представив медлительность и трудность проникновения в существующие силы].

Интуиция и разум^*

Интуиция — сила, возникшая во вселенском хаосе событий, движущаяся к чрезвычайной стройности, — и раскрепощенная слитность тел в разбросанной вселенской бесконечности.

Интуиция — молодой разум; прежде был разум тот, который поныне остается в Человеке, уводя его организм по пути старой логики харчевого экономического дела и удобства. Все миры возникли в этом разуме и продолжают свой удобноваримыи путь.

Но вслед за ним или в нем самом возникла интуиция — стремление к иной логике и порядку в самой основе ее движения — разделение прежней слитности вещей, для освобождения энергийной силы каждой; и в то же время — энергийная сила вводится для нового единства, не сливаясь друг с другом, но усиливая экономичность сил в преодолении бесконечного.

Через вселенский разум был<и> слит<ы> и спутан<ы> все элементы в обширные тела; таков был порядок возникновения и нашего земного шара, в нем был<о> закупорен<о> все, что ныне называем жизнею. Было все логически сложено.

Но жизнь восстала, интуитивное движение побудило встать все сложенное в ней, и это было первым началом интуитивного движения, шедшего от центра влево — вправо же шло все разумное сложение к наименьшему движению, к покою как разумной истине, как бы образуя ось, концы которой были: один — стихийным движением, другой — <направлен> к мертвой тишине-медлительности.

И когда в безначальном разум положил начало сложению, образуя миллионы шарообразных сундуков твердых, жидких, видимых и невидимых испарений, в которых тоже сложил числа единиц, в страхе и великим логическим основанием устрашил все и подчинил своему покою. Всему, что складывал, говорил логически, и все верило и лежало в покое, если восставала единица общей сложенн<ой> суммы, то все числа и единицы подымали недовольство, протестуя в нарушении покоя. Когда разумное видело неизбежность восстания тел, употребляло всевозможные ухищрения, укрывая истинный смысл восстания, превращая всякое движение в целелогичное дело, необходимое себе для своего — никто не мог видеть цели истинной своего движения, — <она> был<а> скрыт<а> за логической стеной и недоступн<а>.

Разум, скупец, боится растерять суммы сложенных в вещах — сложенных в земном шаре, он сел на крышке и повис в пространстве. Но Интуиция зародилась в каждой отдельной единице, <в> каждой пылинке единицы и повелела им расти и двигаться, и вылезло все из земли, растет и бежит, и нет силы разуму покорить движение и распыление, нет спасения целолитому телу, некогда сложив-ше<му>ся через разум, но тела бегут, перестраиваются в новый вид, и вид их изменяется в силу ускоренности бегства, преображается в ско<ро> бегущие формы. И каждая форма видит цель в пути своем, себеудобство, и думает, что ради этого бежит и изменяется. И потому не ясно, подсознательно многим кажется действо, ибо Разум поставил заслону целесообразного логизма и не допускает по-за пределы интуитивного новообразованного сверх-разума новой целесообразности, у которой разум будет лишь подходным путем как орудие.

Шар земной — одна из единиц общей вселенской суммы, она стоит в ряду бесконечной линии единиц. Какую форму в сумме общего она имеет, нам неизвестно, но многое известно — сколько единиц и цифр содержат ее тела, многое известно — из чего состоят тела и формообразования, разобраны самые скрытые замки и исследовано многое, и разделено, и взвешено, и испробован<ы> крепость и сила каждой доли, и узнаны преимущества одного перед другим. Все разделяется на роды, и каждому роду дается особое дело и назначение.