Том 6. Драматические произведения 1840-1859

Некрасов Николай Алексеевич

Существует два предположения о времени работы Некрасова над замыслом комедии из купеческого быта. Р. П. Маторина относит ее к концу 1840-х гг. (см.: Записки Отдела рукописей Всесоюзной библиотеки им. В. И. Ленина, вып. 6, с. 28). Эту точку зрения разделяет и К. К. Бухмейер — автор гл. XII коллективной монографии «Некрасов и театр» (Л.-М., 1948, с. 207). К. И. Чуковский предполагает, что «Отрывок» создавался в середине 1850-х гг., «когда Некрасов отошел от водевильного жанра и приступил к нравоописательным драматическим сценам с сильно выраженным сатирическим уклоном» (см.: Некрасов Н. А.Драматические произведения. М.-Л., 1947, с. 13).

Скорее всего работа над пьесой началась

с конца 1840-х гг. Последний водевиль Некрасова «Петербургский ростовщик» написан в 1844 г., и в нем уже явно ощутимы реалистические тенденции, характерные для литературы того времени. Поэт сам смотрел на этот водевиль как на произведение в стиле «натуральной школы». Вполне вероятно, что Некрасов — один из ведущих деятелей этого направления, инициатор и редактор всех его изданий, мог задумать в это время драматическое произведение, в сатирическом духе изображающее современный купеческий быт, В отрывке дает себя знать стремление следовать за Гоголем. Подражание Гоголю ощутимо в сценах препирательств женщин (ср. у Гоголя споры матери и дочери в «Ревизоре») и в разговорах женихов (ср. «Женитьбу» Гоголя).

Вместе с тем в отрывке можно усмотреть черты сходства с одноактной пьесой Островского «Семейная картина», которая под заглавием «Картина семейного счастья» была в 1847 г. опубликована в «Московском городском листке». В 1856 г. Некрасов вторично напечатал эту пьесу Островского в «Современнике», мотивировав целесообразность ее новой публикации тем, что она «была доныне очень малоизвестна» (ПСС, т. IX, с. 405).

В «Семейной картине» Островского, как и в «Отрывке» Некрасова, изображаются две молодые женщины, разговаривающие о кавалерах. Как и у Некрасова, у Островского они называют себя; «сестрицами», хотя в последнем случае это невестка и золовка. Их интересы сосредоточены на «интриге» с молодыми людьми.; Один из «кавалеров» дает читать купеческой дочери, за которой ухаживает, книги. Эта деталь есть и в «Картине» Островского, и в «Отрывке» Некрасова.

…да и говорит: «Шарман персонь!». — Шарман персонь (от франц.charmante personne) — очаровательная особа.

Шила в мешке не утаишь — девушки под замком не удержишь ^*

Печатается по тексту первой публикации, с включением куплета Руперта «Бегал даром зданий во сто…» (карт. I, явл. 5) на основании заявления Некрасова в «Обозрении новых пьес, представленных на Александрийском театре (статья вторая)» (ЛГ, 1841, 20 мая, № 54, с. 205–208, без подписи; авторство Некрасова установлено А. Я. Максимовичем и М. Я. Поляковым — см.: ПСС, т. IX, с. 782). «Водевиль этот, — писал Некрасов о пьесе, — попал в „Репертуар русского театра“, в котором сделано из него неприятное для автора исключение. Вот куплет Руперта, который неизвестно почему выкинут из печати: <далее следует текст куплета>. Почему бы выкидывать такие штуки?» (ЛГ, 1841, 20 мая, № 54, с. 208). Куплет имеется также в рукописных источниках текста.

Впервые опубликовано: Репертуар русского театра, 1841, т. I, № 4, с. 1–20, с подписью «Н. Перепельский».

В собрание сочинений впервые включено: ПСС, т. IV.

Автограф не найден. Авторизованная рукопись (АР), цензурованная рукопись (ЦР) и театральная копия, сделанная для суфлера, — ЛГТБ, I, IX, 4, 23; I, VI, 1, 47; I, VI, 1, 48. В качестве источников текста выступают АР — копия с не дошедшего до нас автографа, сделанная актером А. А. Алексеевым и правленная затем Некрасовым, а также ЦР — писарская копия с АР, учитывающая правку Некрасова.

Водевиль, 31 марта 1841 г. представленный режиссером Н. И. Куликовым в Контору императорских театров, был направлен в Цензурный комитет 2 апреля (ЦГИА, ф. 497, оп. 1, № 8755,

л. 14). На титульном листе ЦР обозначено: «Одобряется к представлению. С.-Петербург. 23 апреля 1841 года. Ценсор М. Гедеонов».

Печатная редакция «Шила в мешке не утаишь…» представляет собой следующий этап работы Некрасова над пьесой во сравнению с рукописными источниками текста. Для нее характерны сокращения текста, имеющие целью сделать реплики персонажей И действие более динамичными (очевидно, автор учел здесь опыт театральной постановки). Однако в основе этой редакции лежит не АР и не ЦР, а, вероятно, другая копия с не доведшего до нас автографа, также правленная Некрасовым, так как текст первой публикации часто совпадает с первым слоем АР в не учитывает последующих исправлений в ней Некрасова. В списке действующих лиц первопечатного текста дано распределение ролей, соответствующее первому представлению.

АР и ЦР правлены чужой рукой (карандашом и чернилами). В этих условиях установить, например, авторские сокращения удалось только путем сравнительного анализа этих двух рукописей и первопечатного текста. За авторские исключения в АР принимались только те, которые подкреплялись либо одновременной правкой в тексте рукой Алексеева и Некрасова, либо беловым текстом ЦР, изготовленной с последнего слоя АР.

Суфлерский экземпляр правки не имеет. В качестве источника текста он не учитывался, так как отражает одну из режиссерских редакций пьесы. Текст его не совпадает ни с одним из известных источников текста. Анализ разночтений этого экземпляра показывает, что все они не являются авторскими, это либо сокращения в ремарках (для суфлера безразличных), либо купюры в тексте, совпадающие с неавторскими сокращениями в АР и ЦР, либо заимствования из текста первопечатной редакции. Последние, кстати, показывают, что суфлерский экземпляр был создан уже после публикации пьесы, когда работа самого Некрасова над текстом водевиля была закончена.

Судя по воспоминаниям Алексеева и дате представления рукописи в Контору императорских театров (31 марта), пьеса была написана скорее всего во второй половине марта 1841 г. «Первая пьеса Николая Алексеевича, — пишет Алексеев, — называлась „Шила в мешке не утаишь, девушку под замком не удержишь“. Написал он ее в несколько дней у нас на квартире <Алексеев жил в одной квартире с Н. И. Куликовым>, по переписке ее я был его усердным помощником. У нас дело шло быстро: он писал, я переписывал за тем же столом набело. Кажется, до сего времени в библиотеке императорских петербургских театров эта пьеса сохраняется в том самом виде, в каком она тогда представлена была в дирекцию, т. е. написанная моею рукою» (Воспоминания актера А. А. Алексеева. М., 1894, с. 37).

Водевиль является переделкой драматизированной повести В. Т. Нарежного «Невеста под замком». Основную сюжетную линию и ряд сцен Некрасов сохраняет, но производит значительные сокращения и изменения в тексте, пишет заново некоторые явления, в том числе заключительное, а главное — вводит в пьесу четырнадцать куплетов, которых в повести вообще нет. Куплеты были написаны живо, на злободневные темы и пользовались у публики большим успехом. О почти полном текстуальном совпадении куплетов «Доктора свои находки…» со ст. 53–57 стихотворения «Наш век», отмеченном А. М. Гаркави, см.: наст. изд., т. I, с. 665.

Водевиль был впервые поставлен на сцене Александрийского театра 24 апреля 1841 г. в бенефис А. М. Максимова (Максимова 1-го). Постановка явилась, по словам А. И. Вольфа, «„блистательнейшим“ дебютом Некрасова в качестве водевилиста» (Вольф, ч. I, с. 93). Фортункина играл бенефициант, Руперта — П. А. Каратыгин (Каратыгин 2-й), Аффенберга — П. И. Григорьев, Розину — В. В. Самойлова (Самойлова 2-я), Анисью — О. Рамазанова, слугу доктора — Фалеев. В этом году водевиль шел семь раз и не сходил затем со сцены четыре года.