Том 7. Ахру
Шрифт:
А. М. Не сегодня ли... — В альбоме «Розанов» письмо № 13; датировано 1908 г. Авт. коммент.: «“Опал” — картина К. А. Сомова. В. В. очень боялся, что вдруг я что-нибудь напишу совсем не совпадающее с его домашними рассказами. Ведь мы вроде как поссорились».
Ал. Мих. Вообразите, сейчас по телефону... — В альбоме «Розанов» письмо № 14. Авт. коммент.: «Проводы Григория Спиридоновича Петрова. Вечер у Александра Николаевича Бенуа».
...проводы св. Петрова — 9 января 1907 г. Духовная консистория издала указ о запрещении Г. С. Петрову публицистической деятельности и его ссылке на послушание в Череменецкий монастырь. Розанов, в то время поддерживавший популярного проповедника, посвятил ему несколько публикаций, в том числе и статью, описывающую отъезд Петрова 14 февраля из Петербурга в ссылку (Варварии В. Проводили // Русское слово. 1907. № 38. 17 февраля. С. 1). Можно предположить, что приведенное в книге подлинное письмо Розанова относится не к 1908 г., как это следует из датировки, а к 1907. Его оригинал из альбома Ремизова не датирован отправителем и имеет лишь помету сверху рукой получателя — «1908», которая, вероятно, была поставлена значительно позже.
С. 86. Трубы Бельгийского завода... — Имеется в виду завод Бельгийского общества, находившийся на углу набережной Фонтанки и засыпанного в 1967 г. Введенского канала; описание завода является значимой частью городского контекста повести «Крестовые сестры» (1910). См.: Виленчик Б. Вслед за Ремизовым // Ленинградская правда. 1990. 4 октября.
...против Егоровских бань... — Центральные Егоровские бани, находились по Малому Казачьему пер. (д. 11).
С. 87. ...Фалесова hugron... — Имеется в виду вода, которую древнегреческий философ Фалсс (ок. 625—547 до н. э.) называл первоначалом всего Сущего. Ср.: «Фалес Милетский утверждал, что начало сущих [вещей] — вода. <...> Все из воды, говорит он, и в воду все разлагается. Заключает он [об этом], во-первых, из того, что начало <...> всех животных — сперма, а она влажная; так и все [вещи], вероятно, берут [свое] начало из влаги. Во-вторых, из того, что все растения влагой питаются и [от влаги] плодоносят, а лишенные [ее] засыхают. В-третьих, из того, что и сам огонь Солнца и звезд питается водными испарениями, как и сам космос» (Фрагменты ранних греческих философов. Ч. 1. М., 1989. С. 109).
С. 89. Серафима Павловна всегда считалась «ученицей» Д. Д. Бурлюка. — В альбоме Ремизова «Корова верхом на лошади. Цветник II» (1921) имеется портрет Л. Д. Бурлюк-Кузнецовой, предположительно выполненный С. П. Ремизовой-Довгелло (РНБ. Ф. 634. № 18. Л. 19—20).
...рисовать это моя страсть. — Ремизов оставил после себя огромное количество каллиграфически выполненных автографов, рисунков, коллажей и цветных композиций. О графическом искусстве писателя см Pyman A. Aleksej Remizov on drawings by writers, with particular peference to the interrelationship between drawings and calligraphy in his own work // Leonardo. 1980. Vol. 13; P. 234—240; Images of Aleksei Remizov: Drawings and Handwritten and Illustrated Albums from the Thomas P. Whitney Collection. Amherst, 1985; Маркадэ И. Ремизовские письмена // Aleksej Remizov. Approaches to a Protean Writer / Ed. by G. N. Slobin // UCLA Slavic Studies. 16. 1987. S. 121—134; Завалишин В. Орнаментализм в литературе и искусстве и орнаментальные мотивы в живописи и графике Алексея Ремизова // Там же. С. 135—139.
И скорее всего ученик я Кандинского, и это я понял уже тут в Берлине после лекции Ив. Пуни. — Художник и теоретик искусства Василий Васильевич Кандинский (1866—1944) был одним из основоположников абстракционизма; с 1921 г. он жил в Германии, а затем с 1933-го в Париже. Теоретические рассуждения Кандинского о синтезе искусств музыки, живописи и графики см. в его работе «О духовном в искусстве» (1910). Речь идет о докладе И. Пуни «Современная русская живопись и русская выставка в Берлине», прочитанном 3 ноября 1922 г. в берлинском Доме Искусств, который, очевидно, нашел отражение в его книге «Современная живопись»: «Искусство Кандинского есть искусство беспредметное, отказавшееся от изобразительности» (Берлин, 1923. С. 7). В дневнике 1956 г. Ремизов записал: «Иван Альбертович Пуни единственный из художников по-настоящему интересовался моими многомерными рисунками. Имя Пуни я стал знать с моим первым театром. Дед Пуни — автор балета “Конек-Горбунок”. “Конек-Горбунок” первое, что я видел в театре» (Кодрянская. С. 98). Ср. с характеристикой Ремизовым собственного рисовального творчества: «Бели пристально вглядываться в какой-нибудь предмет, то этот предмет или фигура начинает оживать, вот что я заметил: из него как будто что-то выползает, и весь он движется. Я рисовал этих движущихся “испредметных” — с натуры» (Подстриженными глазами. С. 56). Свою манеру рисования Ремизов также связал с идеей непосредственного отображения мысли и чувства в линиях и красках: «Я рисовал... “обезьяньи знаки”: линии, как они сами из себя вылиниваются, по Кандинскому...» (Пляшущий демон. С. 57).
С. 89. ...из Киево-Печерского Патерика житие Моисея Угрина... — Житие описывает подвижническое противостояние греху и отказ от плотских страстей. См.: Памятники литературы Древней Руси. Т. XII. М., 1980. С. 542—554. Этот текст Розанов приводит и комментирует в качестве иллюстрации феномена монашеского «самоотрицания пола» в своей книге «Люди лунного света» (Уединенное. С. 126—136).
С. 90. Милый Алеша! Прости за «Убогого»... — В альбоме «Розанов» письмо № 18.
Я издаю: «Когда начальство ушло»... — «Когда начальство ушло... 1905—1906 гг.» (СПб., 1910). Ср. с рецензией Андрея Белого: «Книга Розанова — живая запись истории; это — документ; и вместе с тем это характеристика событий 1905—1906 года с исключительно редкой точки зрения. <...> В событиях недавнего прошлого Розанову открылся прежде неведомый религиозный пафос неведомой прежде религии» (Русская мысль. 1910. № 11. С. 374—376).
...твой божественный рисунок. — В конце книги имеется рисунок без подписи (Полет ведьмы в ступе и черт). Авт. коммент.: «Письмо на желтой оберточной бумаге в конце моего рисунка. Рисунок, перерисовав, отдал с копией на белой бумаге В. В. Рисунок мой, действительно, появился в книге, но узнать его трудно — “настоящий” художник поправил. У меня был дикий рисунок, часть которого образовалась от пролитых разбрызганных чернил, а тут получился вид человеческий с приличной Бабкой-Ягой, все очень хорошо, и ничего — никакого чувства. А подарил я этот рисунок В. В. с житием “Моисея Угрина”, переписанного мною же из Киево-Печерского Патерика на проводах Мережковских перед их отъездом за границу в 1906 г., когда многие так уехали после революции, они вот, А. Н. Бенуа». О своем рисунке Ремизов также вспоминал в письме к Н. В. Зарецкому от 20 января 1932 г.: «...от моего рисунка осталось мало <...> у меня была ведьма — живот толпатиком, от полета она вся напряжена и нога слилась с другой, на картинке же живот круглый, как полагается и две ноги. <...> Но В. В. в этом не разбирался: исправленное ему показалось и чище и “художественней”» (Морковин В. Приспешники царя Асыки // Ceskoslovenska rusistika. XIV. 1969. 4. S. 183).
Милая Серафима Павловна! «Мудрый Змий»... — В альбоме «Розанов» письмо № 19; написано на бланке редакции газеты «Новое время». Авт. коммент.: «О “откровении” и о “громком” тайны В. В. Розанов знал очень хорошо».
С. 92. ...написал повесть «Неуемный бубен», прочитал в «Аполлоне», — не приняли. — Сохранился письменный отказ от 15 февраля 1910 г., подписанный секретарем журнала «Аполлон»: «...я посылаю Вам Вашу рукопись, согласно Вашему желанию, — она понравилась, но так длинна, что до осени едва ли могла бы появиться в “Аполлоне”, — а это, кажется, Вас не устроило бы» (РНБ. Ф. 634. № 112. Л. 1). Ремизов, находясь в издательской «блокаде» после обвинения в плагиате, возлагал последние и отчаянные надежды на решение редактора журнала С. К. Маковского: «Бели бы все знал Сергей Константинович, ведь, я ему обязан изданием “Пруда”, как я верил, и на этот раз он меня выручит, меня нигде не печатают, а “Аполлон” меня реабилитирует...» (Встречи. С. 33).
С. 92. И хоть других уж навастривал (А. Н. Толстого, М. М. Пришвина)... — В конце 1900-х гг. Ремизов действительно способствовал литературной карьере Пришвина, который позже вспоминал, что именно благодаря Ремизову его «мужицкий, земляной» рассказ «У горелого пня» (1910) был принят к печати «рафинированными словесниками Аполлона» (Письма Пришвина. С. 178). Ср. также с замечанием Иванова-Разумника о том, что в «очень милых» «Сорочьих сказках» Ал. Толстого были «отражения “Посолони” Ремизова» (Иванов-Разумник. Творчество и критика. СПб., [1911]. Т. II. С. 72).