Том 7. Ахру

Ремизов Алексей Михайлович

С. 143. ...коснувшись тайны Гоголя в «Сне смешного человека»... — Ср.: «Я часто говорил им, что я все это давно уже прежде чувствовал, что вся эта радость и слава сказывалась мне еще на нашей земле зовущею тоскою, доходившею подчас до нестерпимой скорби; что я предчувствовал всех их и славу их в снах моего сердца и в мечтах ума моего, что я часто не мог смотреть, на земле нашей, на заходящее солнце без слез» (Достоевский. Т. 25. С. 114).

...по себе судя заподозрил эти незримые слезы: «никогда еще не было сказано на Руси, говорит он, более фальшивого слова, как про эти незримые слезы». — Слова Шатова из романа

Достоевского «Бесы»: «...и никаких невидимых миру слез из-под видимого смеха тут нету! Никогда еще не было высказано на Руси более фальшивого слова, как про эти незримые слезы!» (Достоевский. Т. 10. С. 111).

С. 144. «Боже, как грустна наша Россия!» отозвался Пушкин голосом тоски. — Гоголь вспоминает об этом эпизоде в «Выбранных местах из переписки с друзьями». Ср.: «Довольно сказать тебе только то, что когда я начал читать Пушкину первые главы из “Мертвых душ”, в том виде, как они были прежде, то Пушкин, который всегда смеялся при моем чтении (он же был охотник до смеха), начал понемногу становиться вес сумрачней, сумрачней, а наконец сделался мрачен. Когда же чтенье кончилось, он произнес голосом тоски: “Боже, как грустна наша Россия! ”» (Гоголь. Т. 8. С. 294).

С. 145. «Бедные люди!» сказал Гоголь и подумал: «растянуто, писатель легкомысленный, но у которого бывают зернистые мысли». — Буквальное повторение реплики Фомы Опискина из повести «Село Степанчиково и его обитатели»: «...Гоголь, писатель легкомысленный, но у которого бывают зернистые мысли» (Достоевский. Т. 3. С. 13). Ср. также с мнением Гоголя о раннем Достоевском, высказанным в его письме к А. М. Вильегорской от 14 мая 1846 г.: «В авторе “Бедных людей” виден талант; выбор предметов говорит в пользу его качеств душевных; но видно также, что он молод. Много еще говорливости и мало сосредоточенности в себе; все бы сказалось гораздо живее и сильнее, если бы было более сжато» (Гоголь. Т. 8. С. 129).

С. 146. Ведро крови, не «лужицу» по Достоевскому... — «Кровавая» гипербола восходит к тексту повести «Вий», где описываются многочисленные похождения ведьмы, которая «у других выпила по нескольку ведер крови» (Гоголь. Т. 2. С. 205). Ср.: «Крови между тем натекла уже целая лужа» («Преступление и наказание»; Достоевский. Т. 6. С. 64).

С. 147. кнур — боров.

Сверкающая красота — название главы является прямой цитатой из повести «Вий». Ср. с описанием панночки в гробу: «Такая страшная, сверкающая красота!» (Гоголь. Т. 2. С. 206).

...ее сестра Астарта. — Отмечая родство образа панночки и Астарты, Ремизов касается роли эротики в творчестве Гоголя — ключевой темы в символистских интерпретациях загадочного образа автор «Вия». Ср.: «Эта мертвая ведьма <...> не языческая ли красота, не сладострастная ли плоть мира, убитая и отпеваемая Гоголем...» (Мережковский Д. С. Гоголь // Полн. собр. соч. Т. X. М., 1911. С. 277); «Гоголя удручает какое-то прошлое, какое-то предательство земли — грех любви (недаром мы ничего не знаем об увлечениях этой до извращенности страстной натуры» (Андрей Белый. Гоголь // Весы. 1909. № 4. С. 79).

С. 148. Вий — сама вьющаяся завязь ~ а Достоевский скажет Тарантул. — Подразумевается сон Ипполита Терентьева из главы «Мое необходимое объяснение» в романе «Идиот»: «Может ли мерещиться в образе то, что не имеет образа? Но мне как будто казалось временами, что я вижу, в какой-то странной и невозможной форме, эту бесконечную силу, это глухое, темное и немое

существо. Я помню, что кто-то будто бы повел меня за руку, со свечкой в руках, показал мне какого-то огромного и отвратительного тарантула и стал уверять меня, что это то самое темное, глухое и всесильное существо, и смеялся над моим негодованием» (Достоевский. Т. 8. С. 340). Ср. также: «А ведь жизнь — ее природа, ее глубочайшая скрытая завязь — “это всесильное глухое, темное и немое существо странной и невозможной формы” — этот огромный и отвратительный тарантул Достоевского, этот приземистый, дюжий, косолапый человек в черной земле с железным лицом и с железным пальцем — гоголевский Вий — — для живого нормального трезвого глаза, не напуганного и не замученного, никогда не “тарантул”, никогда — “пузырь с тысячью протянутых из середины клещей и скорпи-онных жал, на которых черная земля висела клоками”, никогда никакой не Вий с железным пальцем, нет, никогда не это, а все, что можно себе представить чарующего из чар, вот оно-то и есть душа жизни» (В розовом блеске. С. 201).

С. 148. трутовая — от: трут — ветхая истлевшая ветошь.

...дико выл, вывывая: «Ой, у поли могыла...» — В повести «Вий» Хома Брут в первую ночь, находясь в церкви у гроба панночки, от страха нараспев читает Святое Писание: «Возвыся голос, он начал петь на разные голоса, желая заглушить остатки боязни» (Гоголь. Т. 2. С. 207). Ремизов, реконструируя этот эпизод, использует строку из любимой Гоголем малороссийской народной песни, которая приводится в книге П. А. Кулеша: «Ой у поли могыла / З витром говорыла: / Повий, витре, ты на мене, / Щоб я не чорнила...» (Записки. Т. 2. С. 213).

Я видел Гоголя... — Ср. с аналогичной интерпретацией Д. С. Мережковского, который в книге «Гоголь. Творчество, жизнь и религия» (1909), также отождествляет автора «Вия» с Хомой Брутом (См.: Мережковский Д. С. Полн. собр. соч. Т. X. С. 277—279).

...как много пережглось в его сердце и вся душа была растерзана. — Ср. с письмом Гоголя к М. А. Максимовичу от 9 ноября 1833 г.: «...как сильно растерзано все внутри меня. Боже, сколько я пережег, сколько перестрадал» (Гоголь. Т. 10. С. 284).

С. 149. Сердечная пустыня — «Старосветские помещики». Ср.: «Я обыкновенно бежал с величайшим страхом и занимавшимся дыханием из сада, и тогда только успокаивался, когда попадался мне навстречу какой-нибудь человек, вид которого изгонял эту страшную сердечную пустыню» (Гоголь. Т. 2. С. 37).

С. 150. Через шесть лет после смерти, в 1858, появилась статья Писемского... — Имеется в виду статья «Сочинения Н. В. Гоголя, найденные после его смерти. Похождения Чичикова или Мертвые души. Часть Вторая», впервые опубликованная в 1855 г. (См.: Писемский А. Ф. Собр. соч.: В 9 т. Т. 9. М., 1959. С. 523—546).

С. 151. История человечества ~ можно представить как зарождение, борьбу и смену мифов... — Взгляды Ремизова на природу мифа восходят к романтической традиции, которая развивалась в конце XVIII — начале XIX в. немецкими философами и филологами И. Г. Гердером, Ф. В. Шеллингом, Я. и В. Гриммами и др. Ср.: «... народ обретает мифологию не в истории, наоборот, мифология определяет его историю, или, лучше сказать, она не определяет историю, а есть его судьба (как характер человека — это его судьба); мифология — это с самого начала выпавший ему жребий (Шеллинг Ф. В. Й. Соч.: В 2 т. Т. 2. М., 1989. С. 213).