Проклу всё немило в мире, –Обезумела жена…Но в Фокейской АнтикиреИсцелилася она.Тайной силой чемерицыПобеждён печальный бред;Улетели, словно птицы,Вереницы тёмных бед.Проклу счастье улыбнулось, –Снова с ним его жена;В мир ликующий вернулась,Исцелённая, она.Снова радость ей знакома,И забавны снова ейУ супружеского домаКрики звонкие детей.Осенив земные недраИ пронзив любовью мрак,Сеешь ты, Деметра, щедроНам на пользу всякий знак.Проклу, дивная, тобоюРадость светлая дана:Снова он ласкает Хлою,Снова с ним его жена.
«Ты жизни захотел, безумный!..»
Ты жизни захотел, безумный!Отвергнув сон небытия,Ты ринулся к юдоли шумной.Ну что ж! Теперь вся жизнь – твоя.Так не дивися переходамОт счастья к горю: вся она,И день и ночь, и год за годом,Разнообразна и полна.Ты захотел её, и даромТы получил её, – владейЕё стремительным пожаромИ яростью её огней.Обжёгся ты. Не всё здесь мило,Не вечно пить сладчайший сок, –Так улетай же, легкокрылыйИ легковесный мотылёк.
«И зло для нас премудро строит…»
И зло для нас премудро строитГлагол предвечного Отца, –Оно святым туманом кроетНевыносимый блеск венца.Приникнуть к дивному пределу –Какое было б торжество!Но неразумную СемелуИспепелило божество.
«Для наслаждений входит бес…»
Для наслаждений входит бесВ приуготовленное тело,Когда отвергнут дар небесИ благодать в нём оскудела.Но плоть священна. Перед нейОбитель жизни бесконечной.Стремит к ней светлый чародей,Миродержавный, Эрос вечный.Блажен, кто пламенный призывУслышав, Эросу ответит!Он в мире беспредельном жив,И снова Алетею встретит.Святою благостью небесСожжётся пепел вожделений,И посрамится гнусный бес,Искатель низких наслаждений.
«Подъявший крест мучений жаждет…»
Подъявший крест мучений жаждет.Стремяся к Господу, аскетПо воле непрерывно страждет,Чтобы увидеть вечный свет.Покорным духу стало тело,Смирился гнев, низложен страх,Заря спасенья заалелаВ непостижимых небесах.
«Являлся девою прелестной…»
Являлся девою прелестной,Антония не соблазнил,И силой подвига чудеснойОн наконец повержен был.Предстал тогда, как отрок чёрный,И, злобой адскою томим,Склонился он в тоске покорнойПеред отшельником святым.Сказал аскет ему: «Лукавый,Смирясь, смирися до конца,И преклонись перед державойМиры создавшего Отца».Но бес, отвергнув Божье бремя,Исчез, закутавшися в дым.Доколе не настанет время,Пребудет он неукротим.
«Тебя, Бога, хвалим!..»
«Тебя, Бога, хвалим!Заповеди валим, –Божия скрижаль,Стоя, нам нужна ль!Тебя, Бога, славим,Пред Тобой лукавим,Ладаном кадим,Адом всё смердим.Бога величаем,И спасенья чаем, –Богу всякий грош,Видимо, хорош». –«Славьте и хвалите,Величайте, ждите, –Отвечает бас, –Будет шиш для вас».Тенор продолжает:«Бог вас не желаетВ светлый рай впустить,Чистоту смутить».И поют сопраны:«Печки уж убраны,И дудит в дудуЧёрт для вас в аду».Дисканты и альтыЗазвенели: «Шваль ты!Убирайся вниз!Сверху мы пис-пис!»
«Соболино одеяльце в ногах…»
Соболино одеяльце в ногах,Да потоплены подушки в слезах.Через золото часты слёзы льются, –Возлюбленный с разлучницей смеются.Старушонка-чародейка пришла,Приворотный корешок принесла.«Не жалей золотых, раскрасавица,Муженьку эта девка разнравится».Льётся золото во старухин карман.Поутру молодец выпил стакан,Побледнел, повалился, и не встанет,На разлучницу никогда не взглянет.
«Издетства Клара мне знакома…»
Издетства Клара мне знакома.Отца и мать я посещал,И, заставая Клару дома,С неё портреты я писал.Достигнул я в моём искусствеВысокой степени, но здесьВ сентиментальном, мелком чувствеТалант мой растворился весь.Вот эту милую девицуНа взлёте рокового дняКто вознесёт на колесницуОкаменелого огня?А мне ль не знать, какая силаЕё стремительно вела,Какою страстью опьянила,Какою радостью зажгла!«Вы мне польстили чрезвычайно!» –Остановясь у полотна,С какою-то укорой тайнойВчера сказала мне она.О, эта сладостная сжатость!И в ней желанный ореолТебе, ликующая святость,Я неожиданно нашёл!Светло, торжественно и бело,Сосуд, где закипают сны,Невинно-жертвенное телоОзарено из глубины.
«Хоть умом не очень боек…»
Хоть умом не очень боек, –Ведь не всем умом блистать, –Но зато уж очень стоек,Если надо не зевать.Всё, что надо, держит память,Каждый пункт и каждый срок,И никто переупрямитьДо сих пор его не мог.С ним попробуй в спор ввязаться!«Слово дал, а с ним и честь,Так куда ж теперь податься?Интерес-то в чём же есть?Вот видны как на ладониСлово, честь и интерес,И не стащат даже кониНи в болотину, ни в лес!»
«Балет классический, тебе ли…»
Балет классический, тебе лиОдежда – мёртвое трико?А впрочем, позабыв о теле,И поглупеем мы легко.Я не заспорю с маской старой,Приму котурны, как и всеТрагедии античной чарыВ их остро-зыблемой красе.Но скудная замена кожиИздельем будничных машинТак смехотворно не похожаНа радость эллинских долин.
«Не от полночного испуга ль…»
Не от полночного испуга льЗажглась губящая гроза?Черны и пламенны, как уголь,Там заметалися глаза,И в липком веянии прахаЛиловых молний зыбкий смехДрожит, как на спине рубахаДрожит от мстительного страха,Содомский источая грех,И самый светлый, крепкий угольТак многоцветно отверделНе от предвечного испуга льПредосуждённых в небе дел?