Послушай моё пророчество,И горькому слову поверь:В диком холоде одиночестваЯ умру, как лесной зверь.Я окован суровою тайноюВсё крепче день ото дня.Теперь даже лаской случайноюНикто не порадует меня.Никто Великою субботоюНе станет на мой порог,Не скажет с ласковою заботою:«Отведай пасхальный творог».
«Мениса молодая…»
Мениса молодая,Покоясь в летний зной,Под тенью отдыхая,Внимает песне той,Которую в долинеСлагает ей пастух.В томленьи да в кручинеОн напевает вслух.Что
сердце ощущает,Что чувствует душа,Всё в песню он влагает:«Мениса хороша!И всё в ней так приятно,И всё прелестно в ней,Но милой непонятнаПечаль души моей.С зарёю просыпаюсь,При утренней звездеК ней сердцем устремляюсь.Ищу её везде.Увижу и смущаюсь,Боюсь при ней дышать,Не смею, не решаюсьЕй о любви сказать.Пленившися случайно,Томлюся и стыжусь,Люблю Менису тайно,Открыться ей боюсь.Вовек непобедимаК тебе, Мениса, страсть.Вовек несокрушимаТвоя над мною власть».Мениса песню слышит,И сердце в ней горит,Она неровно дышит,Томится и дрожит.Привставши на колени,Раздвинув сень слегка.Она из томной тениГлядит на пастушка.
«Я ноги в ручейке омыла…»
Я ноги в ручейке омыла,Меня томил полдневный зной.В воде прохладной так мне былоПриятно побродить одной.Но тихий плеск воды услышалТирсис у стада своего.На берег ручейка он вышел,И я увидела его.О чём он говорил, не знаю,Но он так нежно говорил,И вот теперь я понимаю,Что он меня обворожил.Я, расставаясь с ним, вздыхала.Куда-то стадо он увёл.Я целый день его искала,Но, знать, далёко он ушёл.Всю ночь в постепи я металась,На миг я не закрыла глаз,Напрасно сна я дожидалась,И даже плакала не раз.Когда румяною зарёюВосток туманы озлатил,Мне стало ясно, что со мною:Тирсис меня обворожил.Теперь мне страшно выйти в полеИ страшно подойти к ручью,Но всё ж я вышла поневоле,И вот я у ручья стою.Вода ручья меня пугает,Я пламенею и дрожу,Рука же юбку поднимает,И робко я в ручей вхожу.Тирсис к ручью идёт с улыбкой.Ручей меня не защитил,Не сделал золотою рыбкой:Тирсис меня обворожил.
«Анюте шестнадцатый год…»
Анюте шестнадцатый год.Она, словно роза, цветёт,И цвет её щёчек румян,Но к юношам очень сурова, И молвить ей слова Не смеет Лукьян.Но знойное лето приходит,И в рощу Анюту уводитДалёко от милых полянКрасавец весёлый и страстный, Избранник прекрасной, Всё тот же Лукьян.С Анюты платочек снимаетИ белую грудь обнажает,Где стрелы любви и колчан.Теперь уже он не робеет, Ласкать её смеет Счастливый Лукьян.
«Матрос Джон Смит совсем не рад…»
Матрос Джон Смит совсем не рад,Хоть и приехал он в Капштадт.«Матрос, матрос, в далёком портеТы почему сидишь на чёрте?» –«Письмо, я думал, получу,И от восторга закучу.Письмо о том, как всходит тесто,Должна была прислать невеста.Но мне в Капштадте нет письма,И на душе ночная тьма.На что мне бочки алкоголя,Коль нет известий из Бристоля». –«Но всё ж на берег ты сойдёшь?» –«Невесел будет мой кутёж». –«На что тебе о тесте справки?Иль ты – хозяин хлебной лавки?» –«О
том была с невестой речь,Что пудинг в тесто то запечь,И год хранить его в подвале,Чтоб мы на свадьбе пировали.Но кто ж мне даст теперь ответ,Готово тесто или нет,И в тесте пудинг иль без теста,И что же думает невеста?»
В. В. Смиренскому
Какое б ни было правительствоИ что б ни говорил закон,Твоё мы ведаем властительство,О светозарный Аполлон.Пускай мы жизнью закопычены, –Уносит в вышину Пегас.Нектары, словно мёды сычены,В избытке дарит нам Парнас.Что нам житейские волненияИ грохот неумолчных битв.Мы рождены для вдохновения,И для стихов, и для молитв.
«Всё новое на старый лад…»
Всё новое на старый лад:У современного поэтаВ метафорический нарядРечь стихотворная одета.Но мне другие – не пример,И мой устав – простой и строгий.Мой стих – мальчишка-пионер,Легко одетый, голоногий.
Наташе Медведевой
Весна пленительная ваша, – Вернее, тёпленький апрель, – Напоминает мне, Наташа, Стихи Поэта про Адель: «Играй, Адель, Не знай печали! Хариты, Лель Тебя венчали, И колыбель Твою качали!» Венка Адели не стряхнёте Вы с головы, – в нём много сил: Подумайте, ведь вы живёте В том доме, где сам Пушкин жил! На эллинские ваши глазки Здесь царскосельский веет хмель. В них будущего все завязки, – Какую ж изберёте цель? Хоть можно пошалить немножко, – Какой без шалостей Эдем, – Но всё ж не прыгайте в окошко Ни для чего и ни за чем. Недаром Пушкин настороже Там на скамеечке сидит, – Хоть призадумался, а всё же Всех нас он видит и следит,«Добру и злу внимая равнодушно,Не ведая ни жалости, ни гнева».
«Что дальше, всё чудесней…»
Что дальше, всё чудеснейЦветёт наш мир земнойВ лесу лесною песней,И в поле – полевой.Земля не оскудела,Кропя росою прах,И творческое делоСвершается в веках,И песня льётся сноваНа весь земной простор.До неба голубогоВосходит звучный хор.
«На пламенных крыльях стремлений…»
На пламенных крыльях стремленийОпять ты ко мне прилетел,Полночный, таинственный гений,Земной озаривший удел.Не знаю, какому началуТы служишь, добру или злу,Слагаешь ли гимны Ваалу,Иль кроткой Марии хвалу.Со мной ты вовек не лукавил,И речь твоя вечно проста,И ты предо мною поставилНепонятый образ Христа.Всегда ты правдив, мой вожатый,Но, тайну святую храня,Не скажешь ты мне, кто Распятый,Не скажешь ты мне, кто же Я!
«Жилец неведомой планеты…»
Жилец неведомой планетыНедавно у меня гостил,Усвоил наши все приметы,Любезен был и очень мил.Порой он странно содрогался,Взглянувши на земных людей,И тёмный пламень зажигалсяВо глубине его очей.Не любопытство и не злоба,Иное что-то было в нём,Когда мы пробирались обаВ смятеньи нашем городском.И вот упорным размышленьемЯ тайну гостя разгадал:На нас смотрел он с отвращеньемИ нас невольно презирал.Меня зовёт к себе он в гости,Но как-то страшно мне порой,Что я отраву здешней злостиПеренесу туда с собой.