Семь щитов кружатся перед солнцем,Источая стрелы всех цветов,И за каждым их блестящим донцемНовых стрел запас всегда готов.Все цвета сплелися здесь в единый,Неразрывен он и слитно-бел.Проходя бестенною равниной,Перед солнцем будь не слишком смел.Любоваться горними щитамиИ одну секунду ты не смей, –Закружатся тотчас пред глазамиФиолетовым гнездом семь змей.Отуманен, странно опечален,Не отклонишь ты от них твой взгляд,И пойдёшь, одной из змей ужален,Унося в себе смертельный яд.Кто увидел пламенные кругиИ кого ужалила змея,Тот всегда живёт в эфирной вьюге,В несказанном буйстве бытия.
«Послушай моё пророчество…»
Послушай моё пророчество,И горькому слову поверь:В диком холоде одиночестваЯ умру, как лесной зверь.Я окован суровою тайноюВсё крепче день ото дня.Теперь даже лаской случайноюНикто не порадует меня.Никто Великою субботоюНе станет на мой порог,Не скажет с ласковою заботою:«Отведай пасхальный творог».
В альбом («Какое б ни было правительство…»)
Какое б ни было правительство,И что б ни говорил закон,Твоё мы ведаем властительство,О светозарный Аполлон.Пускай мы жизнью закопычены, –Уносит в вышину Пегас.Нектары, словно мёды сычены,В избытке дарит нам Парнас.Что нам житейские волненияИ грохот неумолчных битв.Мы рождены для вдохновения,И для стихов, и для молитв.
В альбом («Весна пленительная ваша…»)
Весна пленительная ваша, – Вернее, тёпленький апрель, – Напоминает мне, Наташа, Стихи Поэта про Адель: «Играй, Адель, Не знай печали! Хариты, Лель Тебя венчали, И колыбель Твою качали!» Венка Адели не стряхнёте Вы с головы, – в нём много сил: Подумайте, ведь вы живёте В том доме, где сам Пушкин жил! На эллинские ваши глазки Здесь царскосельский веет хмель. В них будущего все завязки, – Какую ж изберёте цель? Хоть можно пошалить немножко, – Какой без шалостей Эдем, – Но всё ж не прыгайте в окошко Ни для чего и ни за чем. Недаром Пушкин настороже Там на скамеечке сидит, – Хоть призадумался, а всё же Всех нас он видит и следит,«Добру и злу внимая равнодушно,Не ведая ни жалости, ни гнева».
«Всё невинно в Божьем мире…»
Всё невинно в Божьем мире,Нет стыда, и нет греха.Божья благость в каждой лире,В каждом трепете стиха,И в улыбках, и в лобзаньях,И в кровавом буйстве мук,И в полуночных свиданьях,И в томлениях разлук.Тот, кто знает ярость моря,Ценит сладостный покой.Только тот, кто ведал горе,Стоит радости земной.Смертный! Страстной полнотоюКаждый день свой оживляй,Не склоняйся пред судьбою,Наслаждайся и страдай.
«Эллиптической орбитой…»
Эллиптической орбитойМчится вёрткая земляВсё дорогой неизбитой,Вечно в новые поля.Солнце в фокусе сияет,Но другой же фокус есть,Чем он землю соблазняет,Что он здесь заставил цвесть.Сокровенное светило.Ты незримо для очей,И в просторах ты укрылоБлеск неведомых лучей.К солнцу голову подъемлетОт земли гелиотроп,И тревожным слухом внемлетКоней Феба тяжкий топ.Но мечты к Иному правитВестник тайны, асфодель.Сердцу верному он ставитСредь миров иную цель.
«Слепит глаза Дракон жестокий…»
Слепит глаза Дракон жестокий,Лиловая клубится тьма.Весь этот мир, такой широкий, –Одна обширная тюрьма.Бесстрастный свод бытописаний,Мечтаний радужных приютИ строй научных созерцанийВсегда оковы нам куют.Безвыходна тюрьма строений,В ней всем начертаны пути,И в области своих стремленийНе удается нам уйти.Под пыльною тюрьмой одеждыХиреет тело, стынет кровь,И увядают все надежды.К покорству душу приготовь.Под бренною тюрьмою телаТомится пленная душа.Она в бессильи охладела,Освободиться не спеша.Но будет свергнут Змий жестокий,Сожжётся новым Солнцем тьма,И станет этот мир широкийСвободный дом, а не тюрьма.
В альбом («Любовь сочетает навеки…»)
Любовь сочетает навеки.В пыланьи безмерной любвиПроплывши чрез смертные реки,В раю безмятежном живи.В лирическом светлом покоеПростивши земные грехи,Душа прозревает иное,Слова сочетая в стихи.Какая бы нас ни томилаЗемная и злая печаль,Но песен чудесная силаУносит в звенящую даль,Где ждёт госпожа Дульцинея,И дивную пряжу прядёт,Где, вечно пред ней пламенея,Бессмертная роза цветёт.
«Бежал я от людей далёко…»
Бежал я от людей далёко.Мой мир – коралловый атолл.Живу спокойно, одиноко,И, как в саду Эдема, гол.Никто передо мной не в страхе,Я всё живущее люблю,Не убиваю черепахи,Пугливых рыб я не ловлю.Кокос, банан, – чего же надоЕщё для счастья моего!Тяжёлой кистью виноградаЯ довершаю торжество.Порой гляжу на дно лагуны,Где дремлет затонувший бот;В часы отлива ночью луннойТам золотой дукат блеснёт.Быть может, там дукатов много;Быть может, бып бы я богат,В часы отлива на отлогийСпустившись прибережный скат.Нет, мне не надо и червонца.Мой мир – коралловый атолл,Где ясны звёзды, ярко солнце,Где я пред океаном гол.
«Не скажешь, какими путями…»
Не скажешь, какими путямиПриходит к нам в душу печаль,Лицо умывая слезами,Туманом окутавши даль.Не скажешь, какою дорогойПриходит к нам в сердце тоска,Когда к безнадёжности строгойКостлявая движет рука.
«Я становлюся тем, чем был…»
Я становлюся тем, чем был.Мы жили все до колыбели,И бесконечный ряд могилНачало приближает к цели,И замыкается кольцо,Навек начертанное строго,И проясняется лицоВладыки светлого чертога.