Томек на тропе войны
Шрифт:
– Ну, где-то около полудня, самое большое спустя часа четыре после нападения. Не найдя Динго на дороге, мы с Бобом обошли довольно большой участок прерии; мне пришло в голову, что в последний момент, пес мог отползти в сторону. К сожалению, не нашли его нигде.
Томек возбужденно вскочил, несколько раз прошелся по комнате и остановился перед боцманом.
– Вы помните, что говорили мне о Динго, когда в Уганде я очнулся после столкновения с носорогом?
– спросил он.
– Будь у меня куриная память, я бы палубу драил, а не боцманом был, - несколько уязвленно ответил боцман, но заинтересованный этим вопросом, добавил: - Ты и в самом деле хочешь знать, что я тогда говорил о Динго?
– Вот именно.
– Сначала мы думали, что собачонка уже дух испустила... Стоп, стоп, браток, понимаю к чему ты клонишь! Динго лежал тогда как труп, а потом потряс маковкой и потащился за нами на своих ногах. Ты думаешь, что и сейчас так было?
– Миссис Аллан видела Динго лежащим на дороге, - продолжал Томек.
– Спустя несколько часов его там уже не было. Даже если бы какой-нибудь койот и крутился где-то около ранчо, то все равно убежал бы, услышав крики индейцев и выстрелы. Но, если это не койоты, то что же случилось с мертвой собакой?
Миссис Аллан и шериф насторожились. Боцман возбужденно покраснел, быстро осушил стакан ямайского рома и выпалил
– Ха, а сколько раз я вам говорил, что у Томека голова на плечах не для одной красоты. Ты мне, браток, напомнил историю точь-в-точь такую же. Несколько лет назад наш корабль должен был идти из Гамбурга в Рио-де-Жанейро за кофе. И перед самым отплытием у одного дружка, из немцев он был, умерла жена. Бедняга на похоронах не мог быть, потому как все случилось аккурат за час до отчаливания. Попрощался матрос с прахом законной супруги, наказал родне похоронить, как положено, а сам от горя еле-еле погрузился на корабль. Всю дорогу убивался и по этой самой причине бутылку из рук не выпускал. Дошли мы наконец до Рио, капитан и говорит: "Клин клином вышибают, парень! Женись еще раз, может на этот раз повезет". Немчик был послушный, сошел на берег и через три дня женился на одной бразилийке. Хорошо капитан посоветовал - всю скорбь как рукой сняло. Через несколько недель опять швартуемся в Гамбурге, а тут покойница моего дружка встречает. Оказалось, что вовсе она не умерла, а в летаргию впала, то есть во "мнимую смерть".
– Ну, боцман, ведь эта история не имеет никакого отношения к Динго, - возразил Томек.
– Имеет, браток, потому что отсюда мораль: пока на похоронах не был, никого не оплакивай, - нравоучительно заявил боцман.
– Вот и я повторю вопрос, что Томек задал: что же случилось с мертвой собакой?
– Вы думаете, что если Динго остался жив, то побежал за Салли?
– воскликнула миссис Аллан.
– Это уж как пить дать, сударыня, - заверил ее боцман.
– А в таком случае все дело по-новому оборачивается - Динго, пес вышколенный.
– Но что из того, если Динго и впрямь пошел по следам Салли?
– спросила миссис Аллан с робкой надеждой в голосе.
– А то, что если Динго жив, то очень даже возможно, что появится здесь и приведет нас куда надо, - пояснил Томек.
– Динго - очень умная собака.
– О боже, если бы так было! А вдруг индейцы убьют его, увидев, что он следует за ними?
– встревожилась миссис Аллан.
– Если Черная Молния решился на такую подлую месть, то, не задумываясь, застрелит собаку.
– А мы не уверены, что Салли похитили люди Черной Молнии, - твердо заявил Томек.
– Это капитан Мортон так думает, а я в этом весьма сомневаюсь.
В этот момент шериф Аллан пошевелил рукой. Миссис Аллан, боцман и Томек нагнулись к нему, а он тихо произнес:
– Сколько вы драгоценного времени потеряли из-за горячности этого Мортона. Теперь, слушая рассуждения Томека, я вспомнил, что напавшие индейцы принадлежали к мексиканскому племени пуэбло. А ведь банда Черной Молнии - это уж точно - состоит из американских индейцев, бежавших в Мексику.
Томек напряженно, вслушивался в слова шерифа. Сомнений уже не было. Если Черная Молния не замешан в нападение на ранчо, то надо как можно скорее отправиться к Горе Знаков и звать на помощь. Зоркий Глаз уверен, что тогда у Томека появится мощный союзник. Вот и случай узнать, чего стоит обещание индейца.
– Ну и пусть все это только наши предположения, так ведь и капитан Мортон считает, что найти Салли можно только случайно, - сказал Томек.
– Не имеем мы права сидеть спокойно, пока не освободим ее. Я кое-что придумал, но не могу, по разным причинам, пока рассказывать. На рассвете я съезжу кое-куда и... увидим, что из этого получится.
– Я с тобой, браток, - вызвался боцман.
– Вместе мы не можем, - возразил Томек.
– Во-первых, ваше присутствие может помешать моему плану, во-вторых, один из нас должен оставаться в ранчо - вдруг появится Динго.
– Ха, значит я должен сидеть за печкой, а ты головой рисковать?! Не выйдет, браток!
– Я бы и сам сомневался, правильно ли поступаю, если бы не Салли, - серьезно ответил Томек.
– Не скрою, моя завтрашняя поездка связана с риском, но разве вы стали бы колебаться, когда от этого зависит жизнь Салли?
– Ты меня сразил, но что мы будем делать, если и ты пропадешь?
– Дорогой мой друг, на вашем месте я сказал бы тоже самое. Знаю, что мне нельзя поступать легкомысленно, и потому приму меры предосторожности. Я оставлю шерифу запечатанный конверт, который вы вскроете, если я не вернусь в течение семи дней. В письме я укажу, куда и с кем поехал. Это вас должно успокоить?
– Томми, неужели ты не можешь сказать это сразу? Может быть, мы посоветуем что-нибудь, - тихо произнес шериф.
– Нет. Я связан честным словом, и не могу выдать тайну. Думаю, что и вы, и боцман так же не обманули бы чужого доверия.
– Что вы скажете на это, шериф?
– неуверенно спросил боцман.
– Я Томеку доверяю.
– Я семь дней не буду знать покоя, но ведь я и сам охотно сунул бы голову в пасть акулы, лишь бы освободить Салли. Строчи письмо, браток! А что делать, если прибежит Динго?
– Я уже думал об этом, - ответил Томек.
– Если Динго вернется в ранчо, вы пойдете за ним по следам банды. Выясните, где находится Салли, и вернетесь сюда, а уж тогда вместе отправимся. Согласны?
– Пусть будет по-твоему, - с тяжким вздохом ответил боцман.
– Как тут возражать, раз дело идет о нашей синичке? Ха, даже высказать не могу, как мне ее жаль.
– Как я смогу вас отблагодарить?
– воскликнула миссис Аллан.
– Какая тут благодарность, если мы еще ничего не сделали, - скромно ответил боцман.
– Полюбил я эту малую синичку, как родную дочь, а уж что касается Томека, то гм...