Томка и рассвет мертвецов
Шрифт:
Он смутно помнил зеркало в туалете ресторана, свое размытое отражение, красное лицо и слипшиеся от воды волосы. Помнил крыльцо, зябкий ветер, попытки прикурить от старой зажигалки. Десятки образов и картинок, упрямо не желавших выстраиваться в логический ряд.
А потом все оборвалось. Словно отрубило. Наверно, так и приходит смерть: сейчас ты есть, а в следующую секунду тебя просто нет. Бесконечная ночь без сновидений. Видит Бог, он был бы не против.
Но он проснулся. На краю города, в толстовке и джинсах. И единственное, что он ощущал — это
— Что же вы с Ястребом натворили? — осторожно интересуется Маша. Она не сводит глаз с рассказчика. Макс и Славка тоже слушают внимательно, но с Машей им не сравниться. Она — женщина.
— Мы убили человека, — отвечает Изгой. — Убили слабого и беззащитного.
Он ищет глазами бутылку, но не находит. И никто не предлагает сбегать за новой.
Голос
«Долой самобичевания и самокопания! Пора начинать сытую и свободную буржуазную жизнь частного сыщика!»
Не проходило и недели, чтобы я не просыпался каким-нибудь душным утром с этой мантрой на устах. События, приводившие к самоубеждениям, разнились, но 11 июня я впервые за многие годы пытался отогнать морок влюбленности. Да-да, старый пес Антон Данилов влюбился… и сразу наложил в штаны, едва объект вожделения намекнул на взаимность.
Ты мечтал о теплой и мягкой титьке? Получи, распишись!
Томка с утра была хмурой. Наверно, не выспалась. Всю ночь мутузила меня ногами, стукнула локтем в висок и коленом в пах, пару раз грохнулась с кровати на пол. В три часа ночи я отнес ее, полусонную, в детскую комнату, бросил на диванчик, обложил пол декоративными подушками и убрался в спальню, прикрыв за собой дверь. Почувствовав территориальную свободу, я сразу вырубился и проспал без сновидений до самого утра.
В садике, к счастью, я с Олесей не сталкивался. Мы с дочкой приковыляли уже к десяти, когда группа гуляла на участке. На территории дежурила нянечка.
— Она у заведующей, что-то обсуждают.
Томка хмыкнула:
— Тебе повезло, пап.
Я сделал вид, что не услышал.
— До вечера! Будь умничкой.
Дочь зевнула и потопала к подружкам. Я поспешил удрать с участка, пока меня не засекли. Из-за своей трусости я даже не позаботился о чистоте дочернего носа. Правду говорят про нас, папаш: мы безответственны.
В офисе я сразу проследовал к своему кабинету. Настя лишь успела поздороваться, с трудом натянув дежурную улыбку (наезд из-за накладных ногтей все еще грыз ее нежное женское сердце), и едва заикнулась о кофе. Я отрицательно покачал головой.
В приемной Петя находился на обычном месте, за компьютером, полуразвалившись в кресле и сосредоточенно глядя в монитор. Что-то увлеченно читал. Не иначе как свежую политическую аналитику.
— Петь, мне нужны твои контакты в областном военкомате.
Он флегматично вскинул брови.
— Ты ведешь призрака? Или это по другому делу?
— По призраку.
— Что конкретно нас интересует?
Я
— Мне нужен осенний призыв четырехлетней давности. Ищем Павла Рожкова. Он был отправлен на Дальний Восток, в воинскую часть под Уссурийском. Номер тетка не помнит, документы не найдет, но ты сможешь выяснить, я думаю. Узнай, с кем из земляков он был направлен. Фамилии, если можно, адреса и другие сведения. Это реально сделать?
Петя выпрямился в кресле, взял в руки свой мобильный телефон.
— Пока ничего не могу обещать. Мой контакт в военкомате в свое время очень энергично двигался по карьерной лестнице. Вполне возможно, что его давно перевели на более хлебную должность.
— Брось, в военкоматы отправляют как в ссылку, оттуда уже не поднимаются.
— Как знать. Мой знакомый тот еще жук. Продаст, купит и еще раз продаст. Ладно, попробую, держи пальцы.
Он полистал список контактов в телефоне. Я приподнялся, чтобы отправиться в кабинет, но Петя остановил меня жестом.
— Подожди, сейчас узнаю.
Он долго молчал, ожидая ответа абонента, затем расплылся в улыбке, какой я у него никогда не видел. Петя излучал неподдельное подобострастие. Еще мгновение, и он вытянется по струнке или, того хуже, упадет на пол в стремлении облобызать невидимые лакированные штиблеты.
— Пал Сергеич! Как здорово, что вы не поменяли номер телефона!.. Да-да, это я, Тряпицын… да, приятно, что узнали… Как поживаете?
Петя улыбался, как имбецил, и хлопал ресницами. Мне стало противно, и я отвернулся. Петя показал мне язык.
— Очень рад за вас, Пал Сергеич! Это очень хорошая новость. Черт побери, знал бы я раньше… Ага, да… У меня, собственно, вот к вам какой вопрос был… Ну, что ж поделать, все мы пользуемся друг другом по мере возможностей, такова жизнь… Да, так вот, собственно…
Петя махнул мне рукой, разрешая отправляться по своим делам. Судя по всему, информационная цепочка увеличивалась на несколько звеньев.
Усевшись за свой рабочий стол в кабинете, я одной рукой включил ноутбук, а другой полез в карман за бумажником. Я не оставлял надежд прозвонить таинственного ночного посетителя Нины Ивановны Захарьевой. Расправил изрядно уже помятую бумажку на столе и набрал номер…
… и застыл. Трубка ответила длинными гудками.
«Ну, давай же, сучонок, отвечай! Не зря ты оставил эту бумаженцию на столе! Не зря гремел цепями по ночам. Будь же последователен, паршивец, ответь на звонок!».
Увы, минутное ожидание ни к чему не привело. Длинные гудки оборвались механическим сообщением, что абонент не отвечает.
Тогда я снял с базы трубку обычной проводной связи. Набрал тот же номер. На четвертом длинном гудке уже собирался отключиться, как вдруг в трубке что-то щелкнуло. Я аж подпрыгнул.