Томка и рассвет мертвецов
Шрифт:
— Что это было?
Захарьева стояла у стены, держалась за сердце. «Господи, — подумал я, — за что ты так мутузишь эту бедную женщину? За какие грехи?».
— Я вышла в аптеку за лекарствами. Здесь рядом, один квартал всего. По дороге остановилась, поговорила со знакомой, а когда вернулась — вот… замок сломан, дверь распахнута. И ведь никого из соседей нет на месте!
Она беспомощно обвела рукой вокруг.
— Полицию вызывали?
Она покачала головой.
— Вы позволите пройти?
Я сразу двинулся в комнату Павла. Чутье подсказало, что в гостиной налетчики
— Вы уже смотрели, что пропало? — обернулся я к Нине Ивановне.
— Нет. Я боюсь, Антон. Просто даже войти сюда боюсь.
— Понимаю.
Я прервал осмотр, подошел к ней, взял за плечи.
— Как вы себя чувствуете?
— Как, как… Никак. Я не знаю, как дальше жить и чего ждать.
Она беззвучно заплакала. Я направился на кухню, нашел чистую кружку, наполнил ее водой из фильтра-кувшина. Но к моему возвращению Захарьева уже совладала с эмоциями.
Молодец, бывшая учительница.
Я стоял рядом, держа этот дурацкий стакан с водой. Нужно было сказать какие-то слова поддержки, но ничего подходящего в голове не находилось. Очень трудно, знаете ли, приободрить человека, лишившегося всех своих близких и продолжающего получать удар за ударом. Выступить адвокатом злодейки-судьбы я не смогу. Детские слезы высыхают быстро, а вот со старческими дела совсем плохи.
— Нина Ивановна, вам сейчас нужно сделать две вещи: во-первых, необходимо заявить в полицию. Я буду через своих знакомых держать дело на контроле. Во-вторых, пока они едут, внимательно и осторожно пройти по квартире и посмотреть, чего не хватает. — У меня мелькнула светлая мысль. — А может быть, появилось что-то, чего раньше не было. Этого тоже нельзя исключать в свете последних событий.
— Вы узнали что-то новое? — спросила она, с надеждой глядя мне в глаза. Я не нашелся, что ответить. Ничего существенного я пока не узнал, если не считать того, что ее квартиру по ночам посещал не призрак, а человек из плоти и крови. Но это она поняла и без меня.
— Я пытаюсь, Нина Ивановна. Мои люди работают. Есть мнение, что это… происшествие, или как его еще назвать… связано с армейской службой Павла. Это только версия. Мне еще нужно кое-что уточнить, а ваша задача сейчас — вспомнить всё, что было после Пашкиного дембеля. Как он жил, с кем встречался, общался, в каком пребывал настроении. Да, мы кое-что уже успели обсудить, но нам придется погрузиться в эту тему еще раз, и более основательно. Вы готовы?
— Я попробую, но, право слово, ничего
— Ладно, посмотрим. А теперь звоните в полицию.
Нина Ивановна удалилась в кухню, и вскоре оттуда послышались сигналы клавиатуры телефона. Я же прошел в комнату, еще раз внимательно огляделся.
Однозначно ничего ценного налетчики не унесли, это видно невооруженным глазом. Стало быть, причина появления здесь чужаков лежала в иной плоскости. Они что-то искали.
Я хмыкнул. Нечто похожее случилось и со мной всего месяц назад: молодчики, искавшие Чудесный Медальон, перевернули мою квартиру, но не взяли ничего из дорогостоящей аппаратуры и драгоценностей. Слишком грубо и явно.
Что же вам нужно, паршивцы?
Наверно, я слишком самоуверен, но чутье подсказывало мне, что я знаю, где искать ответ. Достаточно протянуть логическую цепочку от ночных визитов «призрака» к сегодняшнему налету.
Я присел на край дивана, вытащил потертую записную книжицу Павла Рожкова. Полистал немного.
Телефоны, имена, эмоциональные личные заметки дневникового характера. Проклинаемый Ястреб…
— Скоро приедут, — сказала Нина Ивановна. — Вы дождетесь их приезда?
Я посмотрел на часы. Объяснять случайным ментам необходимость своего присутствия мне не хотелось, тем более что у меня нет ни одной официальной и уважительной причины держать это дело на контроле.
— Нет, к сожалению, мне нужно идти, чтобы кое-что выяснить. А вы пока пройдите по квартире, посмотрите еще раз внимательно, что пропало или, напротив, появилось.
Нина Ивановна обреченно кивнула. На осмотр у нее ушло не более пяти минут. Как я и предполагал, ничего не пропало и не появилось.
— Что же все это значит? — спросила она. — Кто-то хочет меня напугать?
— Вряд ли. Пугаться вам не стоит. Я найду ответ в ближайшее время.
— Что мне сказать полиции?
— Обрисуйте ситуацию, как обрисовали ее мне. Никаких лишних деталей не добавляйте, расскажите только о взломе двери и обыске в квартире. Остальное я беру на себя.
Мне великих трудов стоило распрощаться с Ниной Ивановной. Она не хотела отпускать, будто от меня одного зависел ее покой. Впрочем, так оно и было. Наряд полиции, который прибудет на осмотр квартиры, ожидает очередной глухарь — зацепиться не за что. Все упиралось в дело о Призраке, а я ни с кем делиться не собирался.
Сейчас мне крайне необходимо было встретиться с информатором, которого в клюве притащил Петя. А до встречи с ним успеть забрать Томку из садика.
Почему все самое интересное у меня остается на конец рабочего дня?!
Томка отнюдь не запрыгала в восторге от известия, что папа снова «взял работу на дом». В ее представлении летний вечер с родителем должен проходить по иному сценарию: пап-чка покупает гигантский рожок мороженого, отвозит ребенка в парк культуры и отдыха, до зеленых соплей катает на каруселях, на обратном пути покупает шоколадное яйцо и два чупа-чупса, а дома еще и позволяет смотреть мультики до полуночи.