Томми-бродяга
Шрифт:
Целых три месяца Томми старалась улучшить свои манеры и стать хорошей девочкой, надеясь заслужить одобрение своего друга-капитана, когда он вернется из дальнего плавания. Теперь все закончилось. Она опять потеряла дом и вынуждена скитаться по негостеприимным улицам.
«Но это не моя вина, – подумала Томми, вздохнув. – Я не могу отдать деньги, которых не брала».
Глава 17. Золотой карандашик
Миссис Мэртон была поражена, обнаружив, что Томми действительно ушла. Это не поколебало уверенности
– Твой дядя не может меня винить за то, что я выгнала ее. Не могу же я держать в своем доме воровку, – сказала она старшей дочери.
– Я даже рада, что она ушла. Нельзя многого ждать от девочки с улицы, – поддержала Мэри.
– Ты права. Я не понимаю, что твой дядя в ней нашел.
– Я тоже. Она грубая, злобная и противная.
– Она отрицала, что взяла деньги.
– Конечно. Ей соврать не труднее, чем украсть.
Мэри была довольна тем, как все устроилось. Взяв деньги, она немного опасалась, что подозрение падет на нее. Но, как она и надеялась, во всем обвинили Томми, и теперь Мэри чувствовала себя в относительной безопасности. И все же она не решалась тратить деньги, надо было немного выждать.
Она пошла к себе, заперла дверь, открыла ящик комода и положила деньги под стопку белья. Прежде чем расстаться с деньгами даже на короткое время, она с удовлетворением пересчитала их. Совесть и раньше ее не мучила, а после шумного скандала с бумажником прошел и страх, что ее разоблачат. «Мистеру Холланду и так денег хватает, а подозревать все будут Дженни», – думала она.
Мысль о том, что она совершила подлость, ту самую подлость, из-за которой Томми лишилась хорошего дома, оказалась на улице, без крова, без денег, – эта мысль нисколько не беспокоила эгоистичную Мэри, она даже не приходила ей в голову.
Через три дня Мэри решила, что уже можно рискнуть и купить карандаш, который она так сильно желала. Все в доме восприняли уход Томми как признание ею своей вины, поэтому больше никого не подозревали. Не зная цену карандаша, девочка взяла с собой все двадцать долларов. По дороге из школы она зашла в ювелирный магазин, который находился в нескольких кварталах от дома ее матери. Разумнее было бы пойти в магазин, расположенный подальше, – тогда у Мэри было бы меньше шансов попасться на глаза соседям или слугам. Но девочка об этом даже не подумала.
– Покажите мне золотые карандаши, – важно попросила Мэри продавца.
Продавец показал немалый ассортимент карандашей разной цены. Мэри выбирала долго и, наконец, купила карандаш, который стоил двенадцать долларов. Он был больше и красивее, чем карандаши ее приятельниц, и тщеславие Мэри было удовлетворено. Она купила еще и шелковую ленточку, прикрепила к ней карандаш и надела на шею.
Мэри была так увлечена процессом покупки, что не заметила миссис Карвер, соседку и приятельницу матери. А миссис Карвер, как и многие другие женщины, была щедро одарена любопытством. Поэтому ее очень заинтересовало, какие дела могли привести в ювелирный магазин Мэри Мэртон.
Подождав в сторонке, пока Мэри выйдет из магазина, миссис Карвер вошла и подошла к прилавку:
– Что у вас купила эта девочка? – спросила она.
– Та, которая сейчас ушла?
– Да.
– Золотой карандаш.
– В самом деле? – удивилась женщина. – Сколько же стоит карандаш, который она купила?
– Она заплатила двенадцать долларов.
– Вы мне его покажете?
Продавец достал точно такой же карандаш, думая, что посетительница его купит. Но миссис Карвер уже узнала все, что хотела.
– Мне нужно еще подумать, не хочу решать сразу. Я еще зайду, – сказала она.
Любознательной соседке было о чем подумать. «Тут какая-то загадка. Откуда Мэри могла взять такие деньги? – размышляла она. – Мать не могла ей дать. Содержа пансион, она не может себе позволить такие траты».
Миссис Карвер была одной из тех женщин, которым очень интересны дела других людей. Сейчас она твердо решила разобраться с загадкой золотого карандаша.
Мэри вернулась домой со своим сокровищем. Конечно, девочка понимала, что обладание такой ценной вещью вызовет особую реакцию, по этому заранее придумала, как все это объяснить. Она немного нервничала, но почти не сомневалась в том, что ей поверят.
Как Мэри и ожидала, карандаш сразу же привлек внимание ее матери.
– Чей это у тебя карандашик, Мэри? – спросила она.
– Мой, мам.
– Твой?! Где ты его взяла?
– Сью Камерон подарила. Мы с ней близкие друзья, ты же знаешь.
– Покажи, пожалуйста. Он же золотой, да?
– Да, это чистое золото, – самодовольно подтвердила Мэри.
– С чего бы ей делать тебе такой подарок? Он же стоит очень дорого!
– Да. Сью сказала, что он стоит двенадцать долларов.
– Почему же она тебе его подарила?
– Ой, ты не представляешь, как богат отец Сью! А потом, ей подарили другой карандаш, этот ей уже не нужен, и она отдала его мне.
– Но он совсем новый.
– Ну да, он у нее совсем мало был.
– Когда она тебе его дала?
– Сегодня. А обещала еще неделю назад.
– Какая же она добрая! Наверное, она очень хорошо к тебе относится?
– Да, гораздо лучше, чем ко всем остальным девочкам.
– Почему ты не позовешь ее к нам? Надо быть любезной с человеком, который так добр к тебе.
Это предложение никак не устраивало Мэри. Во-первых, Сью Камерон вовсе не была ее близкой подругой, как она это представила матери, а во-вторых, если бы Мэри действительно пригласила Сью, миссис Мэртон непременно завела бы разговор о подарке и тайное сразу стало бы явным – обман был бы раскрыт, и как бы тогда Мэри выпутывалась?
– Я ее приглашу, но не думаю, что она придет.
– Почему?
– Она живет на Пятой авеню, и ей разрешают ходить в гости только к родственникам. Камероны очень богаты, понимаешь, и они жуткие снобы. Только не Сью.