Топить их всех!
Шрифт:
На воду быстро спустили надувную лодку. Макаров держал в руке короткие, чрезвычайно легкие весла. Ожидание затягивалось.
– А вы уверены, что там, в пятом, кто-то был? – то ли в шутку, то ли всерьез шепотом спросил старпом.
Над люком показалась голова – черная, чуть различимая на фоне ночного неба. Макарову на мгновение показалось, что это уроженец Центральной Африки, но, когда стройный мужчина спустился на настил, командир понял, что ошибся, – в прорезях трикотажной маски вокруг глаз виднелась светлая кожа. Следом за ним выбрался еще один пассажир – такой же высокий и тренированный, наверняка воспитанник флотского спецназа. Последний
Макаров подал весла и указал на подпрыгивающую на волнах надувную лодку. Ему нестерпимо хотелось сказать, что-то типа: «счастливо», «удачи», «до встречи». Но Илья Георгиевич промолчал. Любые слова казались ему незначительными в данной ситуации. Трудно было представить, что трое людей, доставленных им на борту «Макарова», смогут каким-то одним им известным способом вызволить российских моряков из плена, из-под надежной охраны.
Трое пассажиров спустились в лодку, тихо зашлепали весла, и лодка, словно видение, растворилась в густо заштрихованной каплями дождя тропической ночи.
– А этот… щуплый? – все-таки вырвался у старпома Даргеля тихий и почти отчаянный вопрос.
– Может, военный переводчик? – предположил командир.
Предположить что-либо другое было трудно – на опытного бойца флотского спецназа юноша походил мало.
Макаров всматривался в ночь, но даже в прибор ночного видения не мог ничего рассмотреть, теплый тропический дождь «путал все карты». Против него была бессильна даже электроника.
– Это и хорошо, не вижу я, не видит и противник, – пробормотал он.
Наконец время, за которое десант должен был достичь берега, истекло. Со стороны пляжа не прозвучало ни окрика, ни выстрела. Ничто не нарушало торжественного спокойствия ночи.
– Что ж, старпом, – пробурчал командир, когда уже оказался на центральном посту и о волшебной тропической ночи напоминали только дождевые капли на лице, – поработали мы с тобой таксистами, и на стоянку. Скромная у нас роль… Погружение!
Диктаторы всего мира любят во всем ссылаться на опыт цивилизованных стран, мол, и у нас не хуже. В политике они делают это непоследовательно, с точки зрения нормального человека. Выдернут удобную норму из французской конституции – насчет семилетнего срока правления, швейцарской – насчет референдумов, методом перекрестного опыления оплодотворят ее нормами американской. И выйдет в результате гибрид ежа с носорогом, позволяющий им править как угодно долго и любыми методами. В военном же деле и деле охраны своих границ они копируют все старательно и последовательно, не прибегая к самодеятельности. И берут себе в пример страны далеко не бедные. Все верно, там, где речь идет о безопасности режима, действовать нужно проверенными методами.
Азариас Лулу скопировал, как самый беззастенчивый плагиатор, схему береговой охраны с американской схемы. Даже форма темнокожих стражей океанической границы африканской страны и та была скроена и пошита по одним лекалам со штатовской. Поэтому каждому пилоту, совершающему облет территориальных вод, вменялось в обязанность фотографировать суда и корабли независимо от того, вызывали они подозрения или нет.
Неуклюжий парусно-моторный барк с родным флагом за кормой лишь на пару минут привлек внимание темнокожего пилота береговой охраны. Было удивительно, как такая развалюха вообще «прошлепала» пару десятков морских миль от берега. Он привычно направил бортовую камеру на очередной объект, нажал на кнопку. Изображение осталось надежно зафиксированным в памяти флэш-карты цифровой камеры.
Вечером, когда основная тяжесть службы по охране священной и нерушимой морской границы легла на военных моряков, к руководителю полетов выстроилась очередь из трех пилотов и пяти летчиков. Ровно столько летательных аппаратов и было в береговой охране диктатора.
Информация привычно скачивалась с флэш-карт на центральный сервер. Компьютеризация силовых структур и служб безопасности была «коньком» Его Высокопревосходительства. Как каждый суеверный и малообразованный человек, он верил в беспредельную силу электроники. Компьютер представлялся ему чем-то вроде вместилища духов предков, способных дать незамедлительный ответ на самый сложный вопрос и выручить в критической ситуации.
Смену уставших пилотов повез к казармам микроавтобус. В связи с угрозой всех офицеров перевели на казарменное положение. Обычно отчеты и снимки просматривал дежурный офицер, но патологическая боязнь нападения заставила начальника береговой охраны лично заняться рутиной. Жирный, как чистокровная свинья английской породы, темнокожий подполковник ни черта не смыслил в компьютерах. Максимум, чему он научился, – это включать процессор и выключать. О том, чтобы самостоятельно ввести пароль и просмотреть информацию из локальной сети, не шло и речи. Своим высоким положением подполковник был обязан тому, что являлся троюродным братом президента. Но в любой структуре, какие бы бездари и бездельники ее ни составляли, всегда найдется хоть один специалист.
Подполковник с важным видом расположился у монитора и благосклонно кивнул белому пожилому майору – бельгийцу по происхождению, вынужденному осесть в Африке, поскольку дома его ожидало родное правосудие за попытку изнасилования несовершеннолетней. На экране менялись изображения. Заснятое выглядело как каталог кораблей военно-морского флота страны.
– Еще один снимок, сэр, – произнес майор.
Подполковнику ужасно нравилось слышать это «сэр» из уст белого, который был ниже его по званию.
На мониторе виднелся снятый со средней высоты парусно-моторный барк. Начальник береговой охраны недоуменно пожал плечами, мол, ну и что?
– Посмотрите увеличение, сэр, – предложил белокожий майор, тщательно изучивший привычки босса, тому никогда не стоило прямо указывать, всегда лучше было мелкими шажками подталкивать его к правильному ответу, подполковник не выносил сообразительных подчиненных.
– У них государственный флаг висит вверх ногами, – заметил политически подкованный боров, глядя на увеличенный снимок, – а это уже статья уголовного кодекса – от пяти до десяти лет каторжных работ.
– Это еще не все, сэр, – не выдержал одностороннего хода мыслей босса майор, – у них поднят парус, а судно идет навстречу ветру, как вы уже верно отметили, обратив внимание на флаг. Да и подобный такелаж наши рыбаки не используют.
– Н-да… и что это может значить?
Пара щелчков клавишей мышки, и расплывчатый снимок прояснился, обрел резкость. Перед начальником береговой охраны парусно-моторный барк предстал во всей своей «красе». В каре из надутых спасательных плотиков просматривался контур боевой рубки, из-под фальшивого борта виднелся обтекаемый корпус.