Топот шахматных лошадок (сборник)
Шрифт:
— Кретины, — выдохнул Костя. — Думаете, я боюсь? Ну-ка дай!..
Видимо, «Мистер Икс» растерялся. Потому что он позволил Косте перехватить ручку чайника, отпустил. Чайник был тяжелый.
— Смотрите, — сказал Костя и пустил из носика на левую руку струю…
Багровая боль оглушила его, стиснула, остановила дыхание. Но мягкий кокон снова защитил Костю, а следом стала наваливаться спасительная тьма. Последнее, что увидел Костя, это как на дверце шкафа вдруг отлетела щепка и появился черная дырка. «Бу-туп! Бу-туп!.. — донеслись тугие удары. Уже после
— Меня спас Вадим и его друзья, — сказал Костя Белке. — Отец уволил его, но мы все равно иногда встречались, я убегал к нему, если удавалось отвязаться от охраны. Редко удавалось, но бывало… И один раз Вадим подарил мне эту штучку… — Костя расстегнул пуговки рубашки и показал желтый прозрачный шарик на шнурке. — Просил никогда не снимать. Я и не снимал… Сюда вделан чип, он дает излучение особой частоты… Когда папочка заметался… — (Костя сказал «п-папочка», не скрывая усмешки.) — Когда он заметался, то понял: в милицию звонить — себе дороже, телефоны на перехвате. И пустил гонца разыскивать Вадима, тут уж не до гордости. Вадим был единственный, кто мог всерьез что-то сделать… Ну и сделал. Его локаторы тут же взяли пеленги… Знаешь, что такое пеленги?
— Еще бы! — вспомнила Белка Треугольную площадь.
— Ну вот… Вадим с ребятами сразу в машину. Они знают, как себя вести в таких случаях… А я очнулся только в ожоговом центре… Рука замотана, на ноге пластырь… Отец рядом сидит. Спрашивает:
«Как ты себя чувствуешь?»
У меня рука ноет, нога тоже, но не сильно. Сделали, наверно, обезболивающий укол. Я говорю:
«Как… В соответствии с указанием. Ты же велел мне быть мужчиной…»
А он:
«Ты и был им».
Хотя, он еще не знал, что я сам плеснул на руку.
Меня опять досада взяла, прямо хоть плачь. Я говорю:
«А вот и нет. Мне все было по фигу… А много они за меня запросили?»
Он только хмыкнул:
«Да уж немало…»
«А ты долго торговался?»
«Недолго, — сказал он и, кажется, тоже рассердился. — Ровно столько, чтобы протянуть время. Чтобы Вадим успел…»
Тут я и услышал про Вадима. Как он спасал меня…
Вадим пришел на следующий день. Откуда-то он знал уже, что Костя сам ошпарил руку.
— Зачем ты так?
— Не знаю… Думал, все равно конец. Хотелось… ну, все разорвать, что ли…
— Наверно, не в этом дело, — сказал Вадим. — Не только в этом, да?
Костя молчал.
— Кот… — сказал Вадим (он часто называл Костика именно так). — Если человека нет в списке погибших, есть еще шанс… Может, она просто не хочет возвращаться… пока…
— Почему?
— Откуда я знаю…
«Если жива и не хочет, это еще хуже», — чуть не сказал Костя и вздрогнул. Потому что нет, не хуже! Путь не возвращается, но лишь бы весточку подала…
И все же он не сдержал горечи:
— Улетела, как бабочка…
— Кот, — сказал Вадим. — Давай договоримся. О матери — ни одного плохого слова.
— Почему? — сумрачно спросил Костя.
— Потому что это нарушение законов природы.
— А когда они бросают детей, это не нарушение? Вон, сколько пишут, как избивают ребятишек! И как новорожденных оставляют в мусорных баках…
— Кот, у тех, кто избивает и оставляет, судьба страшнее, чем у их детей. Эти женщины потом спохватятся и… содрогнутся от ужаса. Не раз бывало, что через много лет они искали дочерей и сыновей, чтобы вымолить прощение…
— Кто-то, может, искал, а кому-то до лампочки…
— В таком случае… воздастся им за все дела после… — тяжело выговорил Вадим.
— На том свете, что ли? — хмыкнул Костя.
— Ну да, я знаю, ты человек неверующий…
— А ты верующий. Тогда скажи. Если Бог существует, зачем допускает такое?
— Ты про цунами?
— Ну… и про него тоже…
— Это не Бог. Это Земля. Людям бы жить с планетой в ладу, а они уродуют и тиранят ее. Вот она и вздрагивает. Создатель сотворил вселенную с законами для планет и человечества, а если люди нарушают эти законы, Он здесь при чем?
Костя хотел заспорить снова. Он мог бы задать кучу новых горьких вопросов, но вдруг ослабел и устал. Посмотрел Вадима, который тоже очень устало согнулся на табурете. Клочкасто-рыжий, веснушчатый, худой. Совсем не похожий на человека из боевой группы. И Костя вдруг спросил то, о чем ни разу не спрашивал прежде:
— Вадим, а ты убивал людей?
— Нет, я ведь служил во флоте, в команде крейсера. Поэтому не приходилось. До вчерашнего дня, когда брали подвал. Там снаружи было четверо. Они в нас, мы в них…
— А тебе за это ничего не сделают?
— Да что ты! Это борьба с захватом заложников, мы имеем право…
— Костя, а их всех постреляли, да? — шепотом спросила Белка.
— Нет, девчонку ту и мужика, который со мной говорил, взяли. Я их потом узнал на фотографиях… А тот, что в маске, слинял… Следователь мне даже не верил, что был какой-то «Мистер Икс». Говорил, что это у меня типа бреда… Ух, Белка, я разозлился! Сказал: «Видать, немало вам в лапу дали, чтобы вы его посчитали бредом!» Он тоже психанул: «Был бы ты мой сын, показал бы я тебе «лапу», несмотря на твои бинты!»… Это уже в частной клинике было, его врачи быстро попросили на выход…
— А твой папа этого Вадима… он его не звал обратно в вашу охрану?
— Звал, конечно! Чего только не обещал! Но Вадим был уже в группе «Локатор».
— Спецназ такой, да?
— Нет… Они спецназ лишь в особых случаях. А вообще это организация по защите безнадзорных детей. Помогают им по-всякому, устраивают, оберегают от всяких гадов, как могут…
— Ой, Костя! — сразу вскинулась Белка. — У меня есть знакомый мальчишка, бывший беспризорник… Да нет, сейчас у него все в порядке, только тут такое дело… У тебя дома не найдется ненужных шахмат?