Торговцы грезами
Шрифт:
— Доброе утро, — пробормотал он. — Что на завтрак?
Сегодня была очередь Джонни готовить завтрак.
— Яичница.
— О! — Джо повернулся и заковылял к ванной.
— Эй, постой! — позвал его Джонни. Он взял газету и показал заметки Джо.
Джо прочитал их и вернул газету Джонни.
— Ну, и что это доказывает? — спросил он.
— Это доказывает, что я был прав, — ответил Джонни гордо. — Разве ты не видишь? Теперь Питеру придется согласиться со мной.
Джо с сомнением покачал головой.
— Да, если уж тебе что-нибудь втемяшится в голову, то надолго.
Джонни возмутился.
— Ну и что? Ведь это отличная идея! И я оказался прав, утверждая, что настало время снимать большие картины.
— Возможно, — согласился Джо, — но где и как ты их будешь снимать? Даже если ты и достанешь деньги, ты ведь знаешь, что наша студия слишком мала для этого. Для такой картины придется задействовать все оборудование месяцев на шесть. И к тому же, Объединение не пропускает ни одного фильма, в котором больше двух частей. А если они пронюхают обо всем и отберут нашу лицензию? Что нам тогда делать? В петлю лезть?
— Придется на время отказаться от производства коротких фильмов, — ответил Джонни. — Мы сможем сэкономить пленку для большой картины и сделаем ее, прежде чем они что-либо пронюхают.
Джо закурил и выпустил дым к потолку. Он изучающе смотрел на Джонни.
— Может быть, ты и прав. Может, нам все это удастся, а может, и нет. Если нет, то «Магнуму» конец. Слишком неравные силы. Объединение раздавит нас как муравья. Пусть лучше Гордон или кто-нибудь другой займется этим, хотя не понимаю, с какой стати они будут рисковать.
— И все же, должен же быть какой-то выход? — упрямо повторил Джонни.
— Ты все-таки считаешь себя правым. — Джо отчужденно посмотрел на него.
Джонни кивнул головой.
— Конечно, я прав.
Джо помолчал и тяжело вздохнул.
— Может, ты и прав, но посмотри, что ты ставишь на карту. О тебе или обо мне говорить не приходится, мы — сами по себе. Даже если все сорвется, мы сможем выкарабкаться, но Питер — это другое дело. Если ничего не выгорит, ему конец. Что же ему тогда делать? У него жена и двое классных ребятишек, за которых он в ответе. Он все вложил в дело, и, если он потеряет это, ему конец. — Джо замолчал и еще раз вздохнул. Глядя Джонни прямо в глаза, он спросил: — Ты еще не раздумал рисковать?
Джонни не спешил с ответом. Он и сам уже все взвесил. Он знал, чем рискует, и без напоминаний Джо, но что-то не давало ему покоя, как будто внутренний голос говорил ему: «Богатство лежит перед тобой, лишь протяни руку и возьми». Идея создания полнометражного фильма манила его, как Цирцея, соблазняющая Одиссея.
Он знал, что его ничто не остановит.
С решительным выражением лица он ответил:
— Я должен сделать это, Джо. Больше меня ничего не интересует. Это единственная возможность заняться действительно серьезным делом. Иначе мы не пойдем дальше маленьких кинотеатриков-никельодеонов. А так — у нас открываются другие перспективы. Ведь кино — это искусство, как театр, как музыка, как книги, только, возможно, когда-нибудь кино перерастет все это. Мы должны сделать наш фильм.
— Ты имеешь в виду, что ты должен его сделать, — медленно ответил Джо. Он был явно недоволен, что случалось очень редко. Он раздавил сигарету в пепельнице. — Ты весь в мечтах, и тебе кажется, ты знаешь, как должно развиваться кино. Если бы я не знал тебя, я бы подумал, что ты самолюбивый эгоист, но мы с тобой давно знакомы, и я знаю, ты действительно веришь в то, что говоришь. Но тебе не следует забывать одного…
По мере того как Джо говорил, на лице Джонни проступала бледность. Он с трудом заставил себя задать вопрос.
— Что именно?
— Питер был к нам чертовски добр, не забывай об этом никогда. — Джо повернулся и вышел из комнаты.
Джонни повернулся к плите и посмотрел на кипящую воду. Его рука дрожала, когда он выключал газ.
— В какую, вы сказали, сэр? — Лифтер плавно закрыл двери, и лифт начал подниматься.
Джонни прикурил сигарету. Он не назвал имени, а только указал, на какой этаж ему нужно. Да, в этих новых домах все продумано до мелочей, здесь жильцы не любят, чтобы их беспокоили без причины.
— В квартиру мистера Кесслера, — ответил он. Все это совсем не было похоже на Рочестер, там всего лишь надо было поднять глаза и посмотреть наверх, где жил Питер.
Его мысли снова вернулись к разговору с Джо. Ему не давало покоя то, что тот сказал. Разговаривали они мало, и вскоре после завтрака Джо ушел. Перед уходом Джо пригласил его встретиться с Мэй и Фло, но Джонни ему ответил, что собирается сегодня к Питеру.
Лифт остановился, и дверь плавно открылась.
— Прямо по коридору и направо, квартира девять «С», сэр, — вежливо сказал лифтер.
Джонни поблагодарил его и, пройдя по коридору к двери, нажал на кнопку звонка.
Дверь открыла служанка. Джонни вошел и подал ей свою шляпу.
— Мистер Кесслер дома? — спросил он.
Служанка еще не успела ответить, как в холл влетела Дорис.
— Дядя Джонни! — закричала она. — Я услышала твой голос.
Он подхватил и закружил ее.
— Привет, милашка!
Она заглянула ему в глаза.
— Я так ждала, когда ты придешь! Ты ведь так редко у нас бываешь.
Он слегка покраснел.
— У меня не так уж много времени, милашка. Твой папа мне передохнуть не дает.
Он почувствовал, что кто-то дергает его за штанину, и посмотрел вниз.
Это был Марк.
— Покатай меня, дядя Джонни, — закричал он.
Джонни отпустил Дорис, подхватил Марка и усадил его себе на плечи. Тот завизжал от восторга и ухватил Джонни за волосы. В этот момент в холл вышла Эстер.
— Здравствуй, Джонни, — улыбнулась она, — ну заходи же, заходи.