Торговцы грезами
Шрифт:
— Но нам еще надо будет уговорить Уоррена Крейга, — сказал Питер.
— Оставь это мне, — доверительно сказал Джонни. — Я с ним договорюсь.
— Тогда я смогу вложить десять тысяч.
— Значит, ты все-таки решился? — спросил Джонни, чувствуя, как забилось его сердце.
Питер заколебался. Он повернулся к Эстер, посмотрел на нее и медленно выдавил из себя:
— Я не говорю, что я буду делать этот фильм, но я и не утверждаю, что я не буду его делать. Я только говорю, что подумаю.
Питер
— Доброе утро, Вилли, — сказал он.
Борден взглянул на него.
— Питер, — сказал он, улыбаясь, — как здоровье?
— Не жалуюсь, — отозвался Питер. — Мне бы хотелось поговорить с тобой. У тебя есть время выпить чашечку кофе?
Борден вытащил часы и с важным видом поглядел на них.
— Конечно, — ответил он. — Так что там у тебя на уме?
— Читал вчерашние газеты? — спросил Питер, когда они усаживались за столик в ближайшем ресторанчике.
— Разумеется, — ответил Борден. — А ты о чем?
— Фильм Сары Бернар, — сказал Питер, — и фильм по роману Сенкевича. Читал об этом?
— Да, я читал эти заметки, — ответил Борден, удивляясь вопросу.
— Ты не думаешь, что настало время снимать большие фильмы? — поинтересовался Питер.
— Возможно, — осторожно ответил Борден.
Питер помолчал, пока официантка ставила на столик кофе.
— Джонни хочет, чтобы я сделал фильм из шести частей.
Борден явно заинтересовался.
— Из шести частей? А о чем?
— Он хочет, чтобы я купил пьесу и сделал по ней фильм. Тот же актер, что играет в пьесе, будет играть и в фильме.
— Купить пьесу? — захохотал Борден. — Что за глупость! Это же надо! Да ты и бесплатно можешь получить любой сценарий.
— Я знаю, — ответил Питер, прихлебывая кофе. — Но Джонни считает, что название известной пьесы привлечет зрителей.
Борден мысленно согласился. Его интерес явно возрос.
— А как ты собираешься обойти тот самый пункт в договоре с Объединением?
— Джонни говорит, что мы можем сэкономить пленку и тайно сделать фильм. Они смогут узнать об этом, когда картина будет уже готова.
— Но ведь они могут вышвырнуть тебя из кино?
— Могут. Но еще неизвестно, удастся ли им это, и потом, должен же кто-то начать борьбу. Иначе мы и дальше будем делать только двухчастные фильмы, в то время как во всем мире уже будут выпускать большие картины и иностранное кино завоюет наш рынок. От этого удара мы пострадаем больше, чем от Объединения. Мы и так слишком долго питались объедками с их стола. Настало время объединения всех независимых продюсеров.
Борден задумался. То, что сказал Питер, независимых продюсеров действительно волновало, но никто из них не решался бросить вызов Объединению, даже он не хотел искушать судьбу, ввязавшись в столь рискованное дело. Но если Питер всерьез собирался делать картину, то Борден лишь выигрывал от этого.
— И сколько будет стоить этот фильм? — спросил он.
— Около двадцати пяти тысяч.
Борден допил кофе. Он прикинул, какой суммой может располагать Кесслер, и у него получилось не более десяти тысяч долларов. Значит, остальные деньги Питеру придется занимать. Борден положил на стол двадцать пять центов и поднялся.
— Значит, ты все-таки собираешься делать эту картину? — сказал он, когда они вышли на улицу.
— Пока еще думаю, — ответил Питер. — Правда, денег в обрез. Возможно, если бы в финансовом плане все было без проблем, я бы и решился.
— А сколько у тебя есть?
— Около пятнадцати тысяч.
Борден удивился. Выходит, дела у Питера шли лучше, чем он предполагал. Повинуясь непонятному чувству, он предложил:
— Я могу дать тебе две с половиной тысячи. — Он вполне мог рискнуть такой небольшой суммой, ведь выигрыш мог быть гораздо больше, Вилли чувствовал это нутром. Если Питер пойдет на риск, то Борден от этого только выиграет.
Питер оценивающе посмотрел на него. Именно это он и хотел узнать. Хотел выяснить, покажется ли его идея Бордену заманчивой настолько, что тот будет готов рискнуть своими деньгами.
— Я еще не принял окончательное решение. Если решусь, дам тебе знать.
Бордену захотелось подтолкнуть Питера.
— Ладно, — сказал он лукаво, — если не захочешь, скажи мне, не исключено, что я сам займусь этим. Чем больше я об этом думаю, тем больше мне нравится эта идея.
— Я еще сам не знаю, — быстро ответил Питер. — Я ведь тебе сказал, что мне надо подумать, но в любом случае я тебе сообщу.
Джонни посмотрел на дверь. Надпись на стекле гласила: «Сэмюэль Шарп», и чуть ниже буквами поменьше: «Театральный агент». Джонни повернул ручку и вошел.
Комната, куда он вошел, была небольшой, все стены завешаны фотографиями с посвящениями, адресованными «дорогому Сэму». Джонни присмотрелся к фотографиям, ему показалось, что все посвящения написаны одной рукой, и он усмехнулся про себя.
В комнату вошла девушка и села за стол возле стены.
— Чем могу быть полезна, сэр? — спросила она.
Джонни подошел к ней. Она была симпатичной, этот Шарп знал толк в девушках. Джонни протянул ей свою визитную карточку.
— Мистер Эйдж с визитом к мистеру Шарпу, — сказал он.
Девушка взяла визитную карточку и посмотрела на нее. Это была простенькая карточка, где значилось: «Джон Эйдж, вице-президент „Магнум Пикчерс“».
Она уважительно посмотрела на Джонни.
— Присядьте, пожалуйста, сэр, — сказала она. — Я посмотрю, свободен ли мистер Шарп.