Торговец кофе

Лисс Дэвид

Мигель шел быстрым шагом в толпе бедняков, мимо проституток, что сутулились на крылечках и раскачивались из стороны в сторону, как висельник, высматривая мужчин, которые пришлись бы им по душе. За короткое время Мигелю пришлось оттолкнуть не одну алчную дьяволицу, которая, вскочив с крылечка, пыталась затащить его в свое логовище.

Он собирался спросить у мужчины, толкающего перед собой тележку с овощами, не знает ли тот Иоахима Вагенара, когда увидел на углу женщину с лотком с пирогами, громким голосом предлагавшую свой товар. Несмотря на то что она была

в грязном, оборванном платье и неумыта, Мигель был уверен, что встречал ее раньше. А потом он понял, откуда ее знает: это была жена Иоахима, Клара. Уже не красавица, какой он ее помнил, но все еще достаточно привлекательная для матросов, которые весело кричали ей непристойности. Один из них нетвердой, развязной походкой подошел к ней, и Мигель уже собрался вмешаться, но Клара сказала ему пару вежливых слов, и он, приподняв свою шапку, убрался восвояси.

Тогда Мигель подошел к ней.

– У вас есть пироги без мяса? – спросил он.

Он подумал, что она вряд ли его узнает, поэтому ничего не сказал такого, что могло бы его выдать.

Воротник на ее платье был порван и в желтых пятнах, но на голове красовался чепец совсем нового вида. Откуда у нее могла взяться такая вещица? Мигель вспомнил, как Иоахим поделился опасениями, что его жена может стать проституткой.

– У меня есть пирог с луком и редисом, сударь, – сказала она, глядя на него явно настороженно.

Мигель подумал, что ее настороженность обоснованна. С какой стати еврей пришел в эту часть города, чтобы поужинать?

– Звучит заманчиво.

Ему не следовало есть такую пищу. Он не знал, как она была приготовлена, да и в любом случае – лежала на лотке по соседству со свининой и другим нечистым мясом. Но маамада в этой части города не было. Если этот пирог позволит ему стать богатым, а следовательно, более праведным евреем – не имеет значения, как он приготовлен. Он откусил пирога и понял, что голоден. Ему нравилось, когда корочка была хрустящая, а овощи не переварены, – голландцы считали, что овощи не готовы, если не превратились в жижу.

– Вы сами их пекли? – спросил он.

Она украдкой взглянула на него, делая вид, что смотрит на землю:

– Да, сударь.

Мигель улыбнулся:

– Как вас зовут, милая?

– Меня зовут, – сказала она, вытянув руку так, чтобы он увидел ее тонкое оловянное колечко, – мужняя жена.

– Не очень красивое имя, – сказал Мигель, – но вы меня неправильно поняли. Если бы меня интересовало общение такого рода, я бы легко его нашел, не тратясь на пироги.

– Некоторые мужчины делают это ради забавы. – Она улыбнулась, и ее зрачки слегка расширились. – Но я вас поняла. Меня зовут Клара. Мне тоже интересно узнать, что привело вас сюда, сударь. Похоже, покупка пирога для вас средство, но не цель.

Мигель неожиданно для себя ощутил прилив интереса. Если бы не дело, которое привело его сюда, он, возможно, нашел бы способ уговорить ее продолжить разговор в приватной комнате какой-нибудь таверны. Но кем бы он тогда был? Пусть Иоахим предатель, но Мигель причинил ему, хоть и ненамеренно, вред, и не хотелось бы усугублять

проблемы, наставляя Иоахиму рога.

– Я и сам толком не знаю, – сказал он. – Знаете, по правде говоря, вы не выглядите и не говорите как обычная женщина, которая продает пироги у Ауде-Керк.

– А вы не выглядите как обычный человек, который их покупает.

Мигель поклонился:

– Буду с вами откровенен. Вы красивая женщина, которая, как я думаю, привыкла к лучшей жизни. Как ваш муж позволяет вам заниматься такой торговлей?

Клара погрустнела.

– Мой муж переживает не лучшие времена, – наконец сказала она. – Когда-то мы жили в красивом доме и носили красивую одежду, но он потерял все свои деньги в результате махинаций одного из ваших соотечественников. Теперь у него, кроме долгов, ничего нет, сеньор.

Мигель улыбнулся:

– Вы знакомы с принятой у нас формой обращения. Мне это нравится. Как давно ваш муж потерял деньги?

– Несколько месяцев назад, сеньор.

Постепенно злая ирония стала исчезать. Клара начала получать удовольствие от разговора.

– И у вас по-прежнему долги?

– Да, сеньор.

– Сколько вы задолжали?

– Триста гульденов, сеньор. В прежние времена не такая уж большая сумма, но теперь значительная.

– Надеюсь, вы не откажетесь принять благотворительную помощь. – Мигель достал носовой платок, в котором были завязаны монеты. – Здесь пять гульденов.

Она улыбнулась, когда он вложил носовой платок в ее руку. Не сводя глаз со своего благотворителя, она положила маленький сверток к себе в кошелек.

– Я вам очень признательна.

– Скажите, – сказал он радостно, – где я могу найти этого вашего мужа.

– Найти его? – Ее глаза сузились, а лоб наморщился.

– Вы говорили, с ним дурно поступил один из моих единоверцев; может быть, я смогу ему чем-то помочь, к примеру найти работу или познакомить с кем-нибудь, кто может это сделать.

– Вы очень добры, но я не уверена, захочет ли он с вами говорить, и не знаю, чем вы можете ему помочь. Теперь ему просто так не поможешь.

– Что значит – теперь?

Клара отвернулась.

– Его забрали, сеньор, за то, что он отказывался работать и валялся пьяным на улице. Он теперь в Распхёйсе.

Мигель почувствовал нечто вроде ликования и мстительной радости, ибо Распхёйс был суровым местом, откуда мало кто возвращался живым и никто – невредимым. Но его привела сюда не месть, и страдания Иоахима ничем ему не помогут.

– Я должен найти его там, – сказал Мигель с излишней горячностью, у него от возбуждения задрожали руки. – Я пойду туда сейчас же.

– Пойдете сейчас, – повторила Клара. – Какое вам до него дело?

– Это не важно, – сказал Мигель, собираясь уходить, но Клара схватила его за руку. Он почувствовал, как ее острые ногти впились в его кожу.

– Вы сказали мне неправду, сеньор. Мне кажется, я вас все же знаю. Вы тот, кто погубил моего мужа.

– Это не так, – покачал головой Мигель. – Я не погубил его, меня постигла та же участь. Его дела и мои дела пострадали вместе.