Торговец

Мясоедов Владимир Михайлович

– Ваше величество! – Вскинувшийся было изгнанник поймал многозначительные взгляды закованных по самые брови стражей и моментально опустил глаза к полу. Выдержать взгляда шеренги знаменитых серебрянобородых из отборнейшей сотни гномского хирда, стоящей надежной стеной между распростертой на камнях фигуркой и каменным троном, Строрм не смог просто физически. Конечно же, будь он даже в лучшей форме и даже если бы его не лихорадило от все-таки воспалившейся раны, попробовать пробиться сквозь десяток телохранителей мог бы только самоубийца или горный тролль. Впрочем, с тем же результатом – просто у троллей, а в особенности горных, с инстинктом самосохранения были уж очень большие нелады, из-за чего, видимо, в последние несколько

тысяч лет их поголовье активно сокращалось, и если бы не устроенный надземниками тарарам, то к настоящему времени они бы точно вымерли, – а так даже понемногу расплодились. Именно в бою с несколькими прорвавшимися в подземные коридоры проклятыми созданиями король и заработал свое прозвище, а сотня серебрянобородых понесла первые потери за последние три сотни лет.

– Ваше величество! Надземники нашли Эред-Линн!

Дружный вздох, разбившийся пеной эха о каменные своды, прозвучал рефреном к наполненному сказкой и затаенной болью имени – названию… тени легенды, рассказываемой каждому гному в детстве, появляющейся на страницах историй, прочитанных в отрочестве, и пересыпаемой шорохом гравия слухов за кружкой крепкого подгорного эля в зрелости. Потерянное королевство… сияющий град… Эред-Линн… звучащий перезвонами выточенных из хрустальных друз колоколов Алмаз Подземелий… Кто из гномьего народа не слышал о величайшем сокровище подгорного народа и о его величайшей потере, стертой из памяти и со страниц тех немногих дошедших до потомков карт… Велик и могуч был Эред-Линн… Алмазный Линн… город тысячи перезвонов – легендарная столица подземного народа, поглощенная мутной водой Хаоса и похороненная вместе со всеми ее жителями… памятниками и библиотеками… со всей ее красотой. Оставшейся теперь только в легендах…

Взявший себя в кулак и очнувшись от магии прозвучавшего имени, король Траин буквально спрыгнул со своего трона и, раздвинув застывший строй охранников, одним рывком поднял изгнанника за остатки когда-то добротного кафтана:

– Говори, и пусть боги недр будут к тебе милосердны, если ты соврал!

Захлебываясь словами и периодически теряя сознание от боли и тревожащей его лихорадки, Строрм говорил. Говорил на остатках силы воли, проведшей его сквозь засады егерей, через топи низин и бурные горные реки, заставившей отбросить сгибающий камень стыда и прорваться к тому, кто услышит, кто не сможет не услышать… Слова, наполненные яростью крошащейся породы и горечью ржавчины.

– У надземников хладное железо… много железа. Сложные механизмы… – Скорчившись в пароксизме кашля, изгнанник сплюнул окрашенный кровью комок. – Штамповка… Епископ Фанут…

После этих слов Строрм из последних сил потянулся рукой к поясу и попытался вытащить из-за него завернутый в кусок грязной кожи сверток. Ободранные, покрытые порезами пальцы соскользнули, и, не выдержав напряжения, гном потерял сознание, повиснув на руках короля.

Где-то в глубине пятна Хаоса. Армия будущего императора

Изломанная гряда каменистых холмов, больше похожих на стершиеся зубы великана, отбрасывала полог тени на живописно раскинувшиеся в низине развалины, в которых можно было, конечно же при наличии некоторого воображения, узнать или небольшой городок, или уж очень большое поместье. Впрочем, хорошо сохранившийся фундамент небольшого дворца с огрызками стен говорил как раз о втором. Радиально расходящиеся от него в стороны широкие улицы, когда-то мощенные брусчаткой, а теперь заросшие кустарником и засыпанные щебнем от развалившихся домов, даже в таком состоянии напоминали о своей былой красоте.

Но даже эти остатки бывшего великолепия не спасали окружающей действительности от неизбывного ощущения страха и ужаса, которым буквально сочились эти кажущиеся на первый взгляд безжизненными развалины. И дело было не в гнетущем настроении, которое обычно

вызывают разрушенные произведения искусства или здания, – нет, дело было совсем не в том. Мертвенная тишь, в которой, казалось, растворялся даже воздух, давила на окружающее, заставляя бежать в страхе неосторожно приблизившихся животных и птиц. И только кустарники, неизвестным способом укоренившиеся на расколотых камнях мостовых и разрушенном щебне бывших стен, доказывали всепобеждающую силу жизни. Впрочем, при внимательном рассмотрении любому существу стало бы понятно, что к обычной растительности эти плети со странной темной корой, покрытые мясистыми узкими листьями, больше похожими на бахрому анемон, относятся с большой натяжкой.

– Брр, мороз по коже у меня от этого пейзажа, – пожаловался Олаф Аксимилиану, рассматривая окрестности с высоты самой смирной кобылы, которую только удалось найти во всей армии. – И мозоль на заднице от верховой езды. Может, спешимся?

– Не стоит, – покачал головой маг, рассматривая редкие цепи идущих впереди него людей, в которых каждый человек отстоял от другого не менее чем на десять метров. И разумеется, был вооружен. Армия под руководством охотников на монстров приступила к работе, за одну возможность проведения которой многие в этом мире готовы были рискнуть не только жизнью, но и душой. К зачистке территории от мутантов и демонов. – Если сейчас вспугнут что-то такое, с чем обычные солдаты, маги поддержки и даже огнестрельное оружие быстро не справятся, нам может потребоваться убегать очень быстро.

– В этих краях ведь должен быть всего один высший демон, – встревожился землянин.

– Зато просто чудовищ можно отыскать сколько душе угодно, – пожал плечами будущий император. – Вон, видишь, у развалин колодца чей-то десяток кровоглазку добивает? Так вот, они могут вырастать до куда больших размеров. К примеру, с дом. Такую ни огненным шаром, ни копьем, ни даже пулей не остановишь.

Олаф присмотрелся к борьбе людей с монстром и поежился. Неизвестно, с чего маг решил, что драка подходит к концу: чудовище умирающим совсем не выглядело. Лично он, дай ему приказ расправиться с подобным мутантом, всадил бы в эту тварь целый магазин бронебойных пуль. И еще одну просто для контроля. И пару зажигательных, чтобы убедиться, что тело существа не прикидывается мертвым, а действительно перешло в состояние, когда хватать и пожирать все на своем пути становится сложновато.

Чудовищная помесь быка, стрекозы и скорпиона прикрывала свой тыл каменной осыпью то ли большого колодца, то ли маленького фонтана и глухо рычала на людей. Четыре заканчивающиеся плоскими копытами ноги, каждая толщиной больше туловища человека, крепко несли на себе закованное в сегментный хитиновый панцирь грязно-бурое тело, навевающее мысли о гигантском таракане-мутанте. Правда, те обычно не оснащены парой клешней, сравнимых по габаритам с экскаваторными, но это уже мелочи. Однако морда, вне всяких сомнений принадлежащая животному, а не насекомому, напрочь отвергала это предположение. Даже ярко-алые фасетчатые глаза, из-за которых сами собой и напрашивались воспоминания о стрекозе, не портили эффекта. Да и голый, покрытый лишь задубевшей кожей хвост, оснащенный на конце костяной дубиной и охаживающий монстра по бокам, тоже вносил некоторые сомнения.

– Кем были предки этого создания? Коровами? – спросил Олаф у волшебника.

– Точно не знаю, – ответил он. – Но по результатам вскрытия выдвигалось предположение, что мышами.

– Кем?!!

– Подожди, ты еще здешних ежиков не видел.

Тварь шагнула вперед и щелкнула клешней. Медленно. Слишком медленно. Солдат, стоявшей перед ней, легко успел отскочить и даже рубанул по прочному хитину своим мечом, оставив на нем, впрочем, лишь царапину.

– Зачем они это делают? – спросил Олаф, наблюдая, как монстр вновь атакует, но на этот раз уже другую цель, впрочем, столь же безуспешно.