Торлон. Война разгорается. Трилогия
Шрифт:
Попрощавшись с Матерями, Дилис снова повела девочек на улицу. Голубое небо уже затянули не предвещающие ничего хорошего тучи, и, хотя времени прошло не так уж и много, стало казаться, будто наступили сумерки. Пенни не сразу спохватилась, что ее путь лежит вовсе не в обратном направлении. Привыкнув к пяти соседским избам, среди любого превосходящего их количества она откровенно терялась, и все ей казалось замечательным и… одинаковым. Чего греха таить, после недавних мучений она мечтала о кадке с прохладной водой и мягкой постели. Даже больше, чем о ломте хлеба, хотя голод тоже медленно, но верно подбирался к ее ноющему от непривычных упражнений животу.
Однако вышло как раз наоборот.
— Заходите, — велела им Дилис, указывая на приоткрытые двери не столько высокой, сколько длинной избы, украшенной по кромке крыши резными узорами в виде лесной живности, рыбы и всевозможных кренделей и ватрушек. Доносившиеся изнутри запахи в неменьшей мере выдавали в заведении харчевню.
С крыльца гостьи попали в душную, наполненную самыми невообразимыми ароматами залу, где под одной крышей на лавках за бесконечными столами умещалась не одна сотня отчаянно кричащих, гогочущих и орудующих ложками девиц самого разного возраста и «засола», как любила выражаться бабушка. Их появления никто не заметил. Подошла, правда, с поклоном какая-то женщина, но Дилис двумя словами отправила ее восвояси. Словами этими были невинные «новые леонары».
А дальше произошло то, на что Пенни меньше всего могла рассчитывать. Вместо того чтобы отыскать лавку посвободнее, Дилис рассовала своих оробевших подопечных по самым разным застольным компаниям и, ничего не сказав и не объяснив, исчезла среди раскачивающихся голов, размахивающих рук, хохота, песен и дурманящих облаков пара.
— Ты мне еще на шею сядь, — приветствовала Пенни ее новая соседка справа, крайне неохотно отодвигаясь в сторону вместе с миской и большущей краюхой. — Не видишь, люди обедают.
— Не обращай на нее внимания, — задела Пенни локтем соседка слева. — К ней всегда новеньких подсаживают. Чтобы не давала им полнеть.
Как ни странно, соседка справа встретила это замечание добродушным хихиканьем. Пенни решила не ввязываться в разговор и поискала глазами, что бы такое съесть. Перед ней на расстоянии вытянутой руки стояло несколько прикрытых крышками кастрюль, однако было непонятно, как и чем брать из них дармовое угощение. Тут сзади кто-то наклонился над ней и опустил на стол пустую глиняную миску с деревянной ложкой. Подняв голову, Пенни узнала женщину, встретившуюся им при входе.
— Нужен хлеб — позаимствуй у нее, — улыбнулась женщина в сторону соседки справа. — Там как раз на троих.
Пенни не успела ее поблагодарить, как той уже и след простыл. Вероятно, пошла помогать Олете и Тайре.
Прежде чем открыть крышки на кастрюлях, она решила про себя, что будет насыщаться чем-то одним. Хотя от их избы до ближайшего колодца путь был неблизкий, Пенни привыкла, переходя от супа к горячему, либо брать другую тарелку, либо мыть использованную. Так у них с бабушкой было заведено. Поэтому она испытывала сильную неловкость, когда была вынуждена трапезничать в гостях, где подобная чистоплотность никому даже в голову не приходила. Тем не менее Пенни не представляла себе, как можно выхлебать из миски суп и тут же бухнуть туда половник сладкой каши…
В ближайшей кастрюле оказалась разваренная капуста с добавлением брюквы и чеснока. В другой, поменьше, остатки рагу, судя по запаху, из крольчатины. Из самой большой торчала длинная рукоятка, подсказывая, что сюда налит суп. Еще в одной была вязкая перловка. Выбор небогат, но с голоду не умрешь.
— Долго выбираешь, красавица, — заметила соседка справа, отправляя в рот внушительный кусок мяса и откусывая хлеб прямо от буханки. — Опаздывать не годится. А уж опаздывать и привереду из себя корчить вообще последнее дело. Правильно я рассуждаю, Аина?
Соседка слева никак ее не поддержала, потому что отвернулась и разговаривала сейчас с теми, кто сидел на той же лавке еще дальше от Пенни.
«Хлеба я сегодня вряд ли получу, — сообразила девочка. — А суп без хлеба — нет обеда». Она подвинула к себе кастрюлю с капустой, наложила от души, потянулась к рагу, но кастрюлю вырвали у нее прямо из-под носа, а когда вернули, рагу в ней было две ложки.
— Тут у нас так, — хмыкнула соседка, косясь на свою почти доверху заполненную крольчатиной миску. — Не успеешь — опоздаешь.
Пенни пожала плечами и стала есть, что досталось. Пока ела, поняла, насколько сильно проголодалась. Не успела наесться, как миска опустела.
— Да ты что все капусту да капусту берешь? — удивилась, наблюдая за ее действиями, женщина. — Кашки бы взяла, что ли.
— Я не голодная.
— Тогда на вот, хоть хлеба пожуй.
Хлеб был мятый, но пах замечательно. Действительно, с ним еда стала как-то веселее.
— Меня Веданой зовут.
Пенни даже ложку на полпути ко рту остановила.
— Ведана? Какое странное имя…
— Да уж какое получилось. — Женщина явно была довольна произведенным впечатлением. — Ты-то кто будешь? Из новых, что ль?
— Из новых. Пенни я.
— Ну, будем знакомы, Пенни.
— Я что-то упустила? — снова присоединилась к ним та, кого Ведана назвала Аиной.
— Нет. Я как раз рассказывала нашей новой сестренке о том, как громко ты храпишь по ночам, и потому у нас в Обители самая пустая изба.
— Перестань ты! — укоризненно покачала головой Аина. — Можно подумать, что не от твоего сна ставни хлопают на окнах.
— Очень смешно, — согласилась Ведана, хитро подмигивая Пенни, уже смекнувшей, что здесь такие перебранки — обязательный атрибут хорошего настроения и признак добродушия. — Положи-ка мне еще кашки.
— Еще кашки? Ты же мясо только что наворачивала!
— Какое мясо? Ах это! Сейчас исправим.
И Ведана в мгновение ока опустошила всю миску и повторила просьбу.
— Быстро вы, однако, — только и могла произнести Пенни.
— Быстро есть, говорят, вредно, — согласилась та, окуная ложку в перловку и с аппетитом помешивая. — А быстро есть много — полезно. Скажи, Аина?