Торт от надоедливого соседа
Шрифт:
– Это ты так сейчас шутишь?
– Нет, это я так сейчас сплю. Чего ты у него сама не спросишь?
– Боюсь.
– Пока будешь бояться, уведут. Олька, видела, как по нему слюни пускала?
– Больно нужен тот, которого так легко увести. Ладно, Кать, извини.
– И тебе сладких снов, – Катюха отключилась.
Вот зачем я ей звонила, стало только хуже. Теперь еще и ревновать буду.
Позвоню любимой тете, сразу надо было тете Жене звонить.
Бодренько схватила телефон, нажала вызов, пошли гудки и тут я поняла, что с тетей Женей на эту тему говорит не смогу. Что же делать? Отключусь, все равно увидит пропущенный звонок.
– Алло, Василиса? – голос у тетки был очень взволнованным. – Родная, что случилось?
– Да ничего, ничего не случилось, – кинулась я успокаивать. – Что я просто так не могу позвонить?
– В девять утра, ну, наверное, можешь. Так живо выкладывай, что у тебя произошло? – обмануть тетю Женю довольно сложно.
– Я лапшу варю, мама с Маринкой должны приехать, а что туда нужно класть, чтобы бульон такой желтенький был?
– А-а, – на том конце связи облегченно выдохнули, – куркуму клади. Я тебе специи дарила, там есть такая, желтенькая. Только не перебухай, горчить будет.
– Теть, а можно от племянницы очень бестактный вопрос?
– Валяй, уже поняла, что куркума – прикрытие.
– Теть Жень, а почему ты такая красивая, хорошая, замуж не вышла? – выдала я, сама не ожидая от себя.
В трубке затихло. Я уже горячо раскаивалась, что спросила.
– Он погиб, – прилетело ко мне.
И опять тишина, но я чувствую, она плачет.
– Прости меня, я у вас с мамой такая дурочка.
– Просто генералам иногда хочется поиграть в войнушку, он был солдатиком. Так бывает.
– Теть Жень, ну не плачь, я не хотела, – мне было жутко стыдно.
– Да нет, все нормально. Твоя мама пыталась наладить мою личную жизнь, и он, наверное, простил бы меня, конечно, простил бы, но как я… Теперь я старая, а он остался молодым, смотрит на меня оттуда…
Дальше были только рыдания. Я отключилась, пусть выплачется. А я вчера ревела из-за такой ерунды. А если с Олегом что-то случится? Вот раз, и нет его в моей жизни.
Я кинулась к двери, пролетела через тамбур, как сумасшедшая стала жать на звонок.
– Вась, что-то случилось?! – на меня смотрели голубые обеспокоенные глаза.
– Завтракать пошли.
Глава 8
Олег быстро работал ложкой.
– Блин, вкусно. Умеешь ты, Васька, готовить.
– Это не блин, это лапша.
– А сама чего не ешь? А то подозрительно, – Олежик сузил глаза.
– Боишься, за вчерашнее отравлю.
– Не боюсь, но опасаюсь. На балконе чуть взглядом не убила.
– Рассола налить? – я поставила на стол большую банку с огурцами.
– Ну, ты меня совсем за алкаша держишь. Огурчик съем, не откажусь, а воды мне не надо. Садись, давай «рубать» вместе.
Я налила и себе. Мы ели и играли в гляделки: бросали друг на друга украдкой вороватые взгляды.
– Вась, а я вчера тебя сильно обидел? – у Олега покраснели уши.
Я почувствовала, как под пышной шевелюрой мои эльфийские ушки тоже запылали.
– Да так, – неопределенно пожала плечами.
– А что я такого сделал? – почти шепотом произнес Олег.
Рассказать? Набрала побольше воздуха и выдала:
– Ты сказал, что у меня большая попа.
– Не говорил я такого! Я, наоборот, сказал, что… – и тут Олегандро осекся, заметив, как я медленно беру за ручку сковородку, верчу, примеряюсь.
– Не помнит, значит, он ничего? – угрожающе переложида увесистую вещицу с руки на руку.
– Ну, спасибо за угощение. Я, пожалуй, пойду, – Олег так торопливо вскочил из-за стола, что опрокинул стул, быстро его поднял и заспешил к двери.
– Эх, жалко, скалки пока нет, а сковородка-то дорогая, тетя Женя подарила, еще эмаль обобью, – я перегородила проход, отрезая прохвосту пути отступления.
– Да, сковородки нынче делают почем зря, чуть-что и эмаль откололась. Ой, Вась, смотри, белье на балконе ветром уносит!
Но второй раз я на этот трюк покупаться не собиралась, да пусть уносит, а Олегандре этой я по его пятой точке чем-нибудь да приложусь. Не помнит он?! Откладываю сковородку.
– И это правильно. Сковородки, чтобы жарить печенку там, мясо.
– Я тебя не сковородкой, я тебя сейчас тапкой как таракана.
Не сводя пристального взгляда с жертвы, медленно снимаю шлепок.
– Вась, ты чего? – Олег отгородился столом. –Да меня даже мама не била.
– Это она зря.
«Как же его достать?»
– А ты же домой собирался, чего же не идешь? – я слегка подвинулась, сделав вид, что пропускаю, но он не пошевелился.
– Вась, не стыдно? У человека похмелье, а она его по квартире тапками гоняет.
– А ему полезно, чтобы меру знал, – мне кажется, я очень злобно ухмыльнулась.
– Вась, я сдаюсь. Пропусти меня, пожалуйста.
– Да кто ж тебя держит? Иди, – я сделала руками «скатертью дорогу», указав тапкой на дверь.
– Шлепок надень.
– Мой шлепок, хочу надеваю, хочу в руке верчу.
– Ну, верти.
Олег бочком-бочком начал продвигаться к коридору. Когда мы поравнялись, я сделала рывок, но Олежик, резко нагнувшись, с неожиданной прытью поднырнул под моей рукой и вырвался из комнаты. Я бросилась за ним. Он должен был замешкаться, отпирая замок, однако какая-то растяпа забыла закрыть входную дверь, путь на свободу для Солического оказался открыт.
Но Олег не воспользовался шансом, он вдруг резко развернулся и пошел на меня. Ой! Кто кого ловит? Тапка выпала из руки, я поспешно отступила назад. Олег хищно улыбнулся, я испуганно пискнула, по телу побежали мурашки. Он протянул мне руку.