Торжествующий разум
Шрифт:
Этот ответ удовлетворил Калугина, и он попросил Ноториму продолжить свой рассказ о том, как устроен внутренний мир людей. Превратив комнату, в которой они были, в кабинет наподобие тех, к которым так привык Павел на Земле, доктор встал из своего большого кожаного кресла и подошел к шкафу. Он взял с полки несколько книг и предал их Калугину.
– Зигмунд Фрейд ."Введение в психоанализ", - прочитал Павел название первой из них.
Он осторожно открыл книгу в красивом тесненном переплете из темно-зеленой кожи, полистал ее и отложил. Затем, приняв из рук доктора несколько других книг, он также прочитал их названия и немного познакомился с содержанием. Это оказались работы Вильгельма Райха, Эриха Фромма, Леонтьева, Рубинштейна
– Это твои соотечественники. Нет смысла приводить в пример работы авторов с других планет, так как проще всего усвоить информацию из знакомых источников. Тем более, что с некоторыми из них ты уже сталкивался. Ты не найдешь в их работах всего что я тебе говорю, но основы этих взглядов там есть.
Ноторимус загадочно улыбнулся.
– Так вот, противоречия объективного мира, отражаясь в нашем внутреннем мире, могут психически разрешаться. То есть, попросту говоря, мы делаем свой выбор, принимаем решение, и это ведет к тому, что в своей деятельности мы стремимся разрешить эти противоречия на практике. Но это не единственный вариант, поскольку в своем возникновении психические противоречия встречают преграду на пути своего развития и разрешения в виде догматов психики, например устаревших этических норм, то это приводит к их подавлению. То есть информация о них стирается из сознания, а сами противоречия вытесняются в подсознание, откуда время от времени прорываются их отголоски, нарушая сознательный характер наших действий.
– Кажется, основу этой теории заложил на Земле еще сто лет назад австрийский профессор Фрейд? Я читал некоторые его работы.
– Верно. Но это были лишь азы, а я сейчас учу тебя словам этого языка. Словам, узнав которые и научившись слагать предложения из которых, ты сможешь понимать людей. Но людей мало понимать в глубине всех их психических процессов, нужно еще и уметь видеть по ним самим всю природу психических движений.
– То есть понимать, что хочет человек, просто посмотрев на него?
– Да, но не совсем так. Точнее нужно уметь читать по лицу, позе, жестам, мимике, выражению глаз, даже по мебели и одежде разумного существа природу его души, улавливать его эмоциональное состояние, его слабые и сильные стороны. То есть понимать по всевозможным внешним выражениям не просто чувства человека, но все его особенности.
– Но ведь так невозможно постичь всего в разумном существе?
– Всего вообще невозможно постичь, но можно все постигать. Не жди что, даже овладев этим искусством, ты сможешь открывать каждого до конца. Но ты научишься заглядывать внутрь разумного и видеть в нем все, что там скрыто. Видеть порой даже то, что не видит в себе сам человек. Умение работать так необходимо каждому прогрессору.
Павел задумался. Сейчас он уже лучше представлял, почему тогда еще годы назад, Эвил выбрал его для этой работы. Теперь, собрав все свои разнообразные мысли, все свои предположения и догадки в одну цепь, он охватил разумом каждое слово Ноторимуса и сказал:
– Я научусь.
– Рад, что ты это понял. Мы сейчас вместе именно поэтому.
Павел внимательно посмотрел на своего товарища, казалось ставшего за прошедшие дни другом, такими прямыми, искренними и добрыми были их отношения, и вновь, как это уже не раз с ним здесь было, почувствовал к доктору симпатию и расположение. Только спустя много времени Калугин научился сознательно, так же, как некогда показывал, не давая этого понять Ноторимус, вызывать в людях симпатию: дарить им положительные эмоции и получать их взамен. Это был мягкий, невидимый и аккуратный гипноз. Такой, каким и надлежит пользоваться прогрессору.
– Мне еще не разу не приходилось слышать здесь музыку, - заметил Павел.
– Кругом тишина и мне кажется, никто не интересуется этим искусством.
– Нет. Музыку у нас слушают все, просто не принято включать в помещениях что-либо, что может хоть кому-то не понравиться. Но если ты хочешь, то музыка будет всегда сопровождать тебя. Правда, боюсь, ты не всегда будешь иметь достаточно времени, чтобы слушать ее.
Эти слова оказались правдой. Павлу понравилось все многообразие звучаний, что он нашел с сети, но у него совсем не было сейчас времени. Приходилось много работать, постоянно узнавать новое и постоянно отказывать себе в праве хранить в душе старое. Это оказалось жизнью, которую он так долго искал. Но он знал, что все это только начало. Однако изучение музыки, которой он, сказать честно, был занят очень мало, дало ему очень много. Пользуясь ей, он понял, что, рождаясь в истории, звуки являются выразителями человеческих душ. И чтобы понять эпоху, разобраться в чувствах людей нужно уметь понимать его музыку. И не только музыку, но и литературу, скульптуру и живопись, словом все то, что создавал человек, и что называлось миром искусства. Как только Павлу открылось это правило он приобрел возможность, не зубря слепых фактов понимать действительность.
С этих дней человек, и не только он сам, стал открываться его сознанию. Великие загадки прошлого переставали для Калугина существовать одна за другой. Впитывая в себя, как губка, знания, Павел шаг за шагом шел вперед.
– Но почему вам просто не закачать все эти знания в мой мозг, - рассуждал он, - ведь имея все эти удивительные технологии это так просто сделать?
Павел не находил ответа на этот вопрос, пока однажды не решился задать его Ноту. Ответ, который он получил, многое прояснил, породив одновременно немало новых вопросов:
– Ты должен быть человеком, а это значит, что ты должен работать над собой сам. День ото дня ты должен преобразовать свой внутренний мир, идя по пути познания. Я только помогаю тебе: я лишь подаю кирпичи, дом строишь ты. Стать человеком - большая работа.
Глава 9. Каждый выбирает сам
Дети играли в пушистой зелени. Это были мальчики и девочки лет десяти, удивительно похожие и удивительно разные. Они бегали, кричали, взмахивали руками, о чем-то спорили. Они жили своей безмятежной жизнью маленьких людей. Все прелести природы и все достоинства искренних человеческих отношений были на их стороне.
Павел и доктор Ноторимус сидели в высокой мягкой траве. Им было хорошо видно песчаный берег реки, поляну, заросли низкого кустарника, гордые и высокие деревья. Они беседовали, наблюдая за тем, как подрастающее будущее человечества резвится в голубоватой зелени Дюррана и ярких, добрых лучах солнца.
– Знаешь Нот, меня всегда, с первых дней знакомства с вашими народами интересовал вопрос о том, как у вас устроены семьи, воспитание детей. Одним словом половые отношения и их социальное продолжение.
Ноторимус улыбнулся, ему нравился живой неподдельный интерес Павла к тому обществу, в которое он так неожиданно попал и которое теперь даже признавал своим.
– Ты уже кое-что знаешь, должен был видеть, - заметил доктор.
– Наверное, ты просто не достаточно проанализировал свой опыт. Но, это интересный вопрос и в ответе на него ты найдешь много нового.
Какой-то мелкий пушистый зверек шмыгнул в траве.
– Быть может, начать стоит с того, что ты уже хорошо усвоил, а затем перейти к малопонятному и еще совсем тебе не известному. У нас не существует государства: нет официально провозглашенных законов, нет чиновников, нет армии, нет полиции, и совершенно отсутствуют любые репрессивные органы, будь-то суды или прокуратура. Здесь не бывает преступлений, за самые грубые проступки существует только наказание ссылкой. Но такое серьезное решения может принять исключительно Совет по этике. Это известно. Наше общество находится сейчас на той стадии развития, когда полностью исчезло политическое, государственное управление. Есть только общественные институты.