Тот, кто умрет последним
Шрифт:
– Твою собаку зовут Маффин? [11] – насмешливо спросил Татум.
– Попробуйте подойти поближе, и она отгрызет вам ногу. О чем вы хотели со мной поговорить?
– Я надеялся, что мы с вами можем прийти к соглашению.
С лица Коллетти исчезло озабоченное выражение, словно ему понравились слова Татума.
– Что вы предлагаете?
– Первое: ты должен понять, что на парковке напал на тебя не я.
– Меня это не волнует.
– Что значит «не волнует»?
11
Сдобная
– Я уже убедил судью в том, что это были вы. Возможно, мне удастся убедить в этом и вашего адвоката. Какая разница, правда это или нет, коль скоро я могу это доказать?
– Ничего ты не можешь доказать. Ты похож на то самое собачье дерьмо, которое держишь в руках.
– Вы очень ошибаетесь, мистер Найт. Я пригласил лучшего сыщика для слежки за вами. Он уже обнаружил некоторые весьма интересные обстоятельства, связанные с вами.
Татум улыбнулся и покачал головой.
– Итак, у меня впечатляющий послужной список. Большое дело. Но это не меняет фактов. Это не я тебя поколотил.
– Вы не понимаете смысла моих слов. Если вы не отступитесь и не откажетесь от наследства, такой человек, как я, способен сотворить массу неприятностей такому парню, как вы.
– Думаешь, это так легко?
– Мое предложение остается в силе. Фактически я делаю его еще более привлекательным. Триста тысяч долларов наличными будут ваши – и никаких обязательств.
– Только и всего-то, да? Полагаешь, я должен отказаться от возможности получить сорок шесть миллионов долларов только потому, что ты так сказал, да?
– Нет, потому что вы окажетесь в тюрьме, если не примете моего предложения.
Татум уже не улыбался. В нем закипала злость.
– Ты выступаешь не в той лиге, Коллетти.
– Напротив. Это вы оказались вне вашей лиги. Для меня это обычный бизнес.
– Думаешь, ты такой умный, да?
Взяв на руки свою собачонку, Коллетти поглаживал голову белому пушистому комочку.
– Как вам кажется, почему я вообще оказался втянут в эту игру?
– Ничего удивительного. Салли Феннинг пыталась отомстить своим врагам. Ты представлял интересы ее мужа при разводе.
– Полагаете, что именно поэтому я и оказался в списке?
– А разве этого мало?
– Ах, Татум, вы еще глупее, чем я думал. Мигель просил меня обойтись с Салли помягче, из-за чего у меня остались тонны боеприпасов, которые я никак не мог использовать. Казалось таким бессмысленным – откопать всю эту грязь о Салли и не пустить ее в дело. Потом у меня зародилась блестящая идея: раз уж Мигель не хочет использовать эту грязь в своих интересах, почему бы мне не использовать ее в своих?
– Что за вздор ты несешь, черт побери?
– Мне пришлось всего-навсего предупредить Салли. Если она не удовлетворит моих требований, я предам гласности то, что у нее была любовная связь с человеком, который убил ее дочь, и что она занимается его укрывательством.
– Откуда ты это узнал?
– Не ваше дело. И повторяю: вы не поняли смысла того, что я сказал. Я был даже менее уверен в доказательствах ее вины, чем в доказательствах вины вашей. И мне удалось совершить задуманное, несмотря на трудности.
– Что совершить?
Коллетти самодовольно ухмыльнулся.
– Спросите любого адвоката, занимающегося бракоразводными делами, клиенткой которого хоть раз была побитая жена, и он скажет вам, что поймать ее так же легко, как рыбу в бочке. Но заставить жену расставить ноги, если она клиентка противостоящего тебе адвоката… Для этого надо хорошенько поработать, – закончил этот самовлюбленный тип.
– По-твоему, я тоже раздвину ноги?
– Нет. – Лицо Коллетти приняло свирепое выражение. – Вы больше похожи на человека, который подставляет спину и принимает то, что ему сказано, как должное.
Татум набросился на него и схватил за горло. Другой рукой он пытался усмирить собаку, но она выскочила из рук Коллетти и укусила Татума за запястье. Татум отбросил животное на другую сторону дороги и от боли отскочил назад. Рука кровоточила.
Коллетти массировал шею. Татум держал его не так долго, но мощной хваткой профессионального бойца. Он отдышался и сказал:
– Видели, Татум, даже Маффин урвал кусок вашего тела. – Забрав свою драгоценную собаку, он удалился.
Татум стоял, злился, смотрел и держал руку на запястье.
36
Проделав половину пути до Корхого, они остановились на ночлег в гостинице. Было бы значительно удобнее объехать озеро Коссоу и последовать по главному шоссе на север, но они предпочли более красивый маршрут через Национальный парк Марахуэ, поскольку Джеку не хотелось покидать Африку, не увидев никакой частицы дикой природы, кроме Тео.
– Они бросают детей, – сказал Тео.
– Что? – переспросил Джек.
Они обедали в очередном «макис», заказав жаренных на вертеле цыплят и местное кушанье «аттиекэ», приготовленное из тертых корений. На другой стороне улицы, в городском сквере, собралась толпа. Группа подростков дергалась в ритме, который задавал барабан, но большую часть собравшихся, похоже, занимало что-то вроде спектакля.
– Бог мой! – воскликнул Тео. – Вон там дети летают по воздуху.
– Это те, кто жонглирует детьми, – пояснила Рене.
– Они жонглируют детьми?
– Это древняя традиция у народов гере, дан и, кажется, вобэ. Жонглеры тренируются много месяцев. В племени специально подбирают девочек, худеньких, гибких и неплаксивых. Пять лет – наиболее подходящий возраст.
– И они подбрасывают их в воздух? – удивился Джек.
Тео встал на стул, чтобы лучше видеть происходящее.
– Поразительно! Пошли посмотрим.