Тот, кто умрет последним

Гриппандо Джеймс

– Не бейте меня, – попросила Келси дрожащим голосом.

– Надеюсь, что не придется.

– Пожалуйста, возьмите мой кошелек, все, что хотите.

– В твоем кошельке, красотка, лежат сорок шесть миллионов долларов?

Келси ощутила боль в животе, но не от колен напавшего.

– О чем вы говорите?

– Ты работаешь на Свайтека, а он представляет интересы Татума Найта.

– Да.

– Татум – один из наследников по условиям завещания.

– Угу.

Он прижал ствол револьвера к ее щеке.

– У

тебя есть две недели на то, чтобы изменить это.

– Изменить? Я не понимаю.

– Мне не важно, как ты это сделаешь. Но я хочу, чтобы Джек Свайтек убедил своего клиента отказаться от права на наследство и выйти из игры, которую затеяла Салли.

– Я не знаю, как сделать это.

– Подумай.

– Как?

– Я же сказал тебе. Мне наплевать на то, как ты это сделаешь.

– А что будет, если мне не удастся?

Револьвер все еще был у ее щеки, но она ощутила что-то острое у ребер – укол ножом, который не причинил ей сильной боли, хотя и свидетельствовал о серьезности намерений нападавшего.

– Сделай это, сука. Или твой мальчишка Нейт отправится туда же, куда ушла дочь Салли Феннинг.

Келси, едва дыша, проговорила:

– Пожалуйста, только не трогайте моего сына.

– Пошла ты подальше со своим «пожалуйста». И вот что еще: пусть это останется между нами. Если пойдешь в полицию, если сделаешь это достоянием гласности каким-либо другим путем, заплатит за это Нейт. Дошло? – прохрипел он.

– Да, – ответила она дрожащим голосом.

Мужчина быстро встал и повернул ее на живот.

– Досчитай до тысячи, прежде чем пойдешь дальше.

Келси лежала, уткнувшись лицом в землю, боясь сделать хоть какое-нибудь движение и слишком напуганная, чтобы считать. Шаги удалявшегося мужчины затихали в темноте.

38

На следующее утро Джек вышел на пробежку. Дело было не только в утренней зарядке. Он хотел проверить присланные ему телефонные сообщения, а до ближайшего магазина, предоставлявшего международные телефонные услуги, было две мили. Место, где предоставлялись эти услуги, называлось «телефонными кабинами», но на самом деле это были не кабины, а частные телефоны, сдаваемые внаем. Джек мог бы поехать туда, но Тео отбыл на «лендровере» в поисках жареных пирожков. Рене предупредила его, что это будет бессмысленная трата времени. Но Тео проявил ослиное упрямство и готов был рыться в рисе-сырце в поисках пакетика картофельных чипсов, жаренных на вертеле.

Добежав до магазина в конце дороги, Джек взмок от пота. Здесь было раннее утро, а летом в Майами он совершил бесчисленное количество пробежек. Но это ничего не значило: африканская жара переигрывала Джека Свайтека со счетом 1:0. Он положил руки на бедра и сошел с тротуара, размышляя о том, не мираж ли перед ним. Нет, это не был мираж. Их «лендровер» стоял у магазина, а Тео сидел на капоте и чем-то набивал себе рот.

– Что достал?

– Круассаны.

– А жареных пирожков нет?

– Эти больше всего похожи на них.

Джек вошел в здание и заплатил клерку, который провел его к частному телефону в конце зала. Он набрал номер оператора и попросил прервать разговор, когда непомерно высокая поминутная плата достигнет пятидесяти долларов, после чего соединился со своей говорящей почтой.

Последнее сообщение пришло всего час назад – в 01.37 ночи по майамскому времени. Сообщение было от Келси. Ее голос дрожал, и она, казалось, плакала.

– Джек, позвони мне, как только получишь это сообщение, это очень важно.

И все. Потом последовали деловые сообщения, но после звонка Келси Джек никак не мог на них сосредоточиться и повесил трубку. Стоя возле телефона, он размышлял: в Майами было три часа ночи, но сообщение Келси казалось настолько серьезным, что ждать еще три-четыре часа было невозможно. Джек снова вызвал оператора и позвонил Келси.

– Алло? – ответила она так, будто не спала.

– Это я, Джек. У тебя все в порядке?

– Нет, – возбужденно ответила Келси. – Но я рада, что ты позвонил.

– Что случилось?

Она все быстро рассказала ему. Джеку хотелось успокоить Келси, но он боялся, что разговор прервут.

– Тебе удалось разглядеть его?

– Нет. Было слишком темно. Но я почти уверена, что на нем была какая-то маска.

– Попытайся вспомнить как можно больше и запиши все это, чтобы не забыть. Его рост, чем от него пахло, его вес, был ли у него акцент.

– Он говорил так, словно зажал во рту комок ваты, поэтому я не знаю, как звучит его настоящий голос.

– Ничего. Просто запиши все это.

– Мне страшно.

– Ты звонила в полицию?

– Нет.

– Келси, ты должна непременно позвонить в полицию.

– Нет. Он сказал мне… – Она умолкла, будто что-то утаила от него.

– Что он тебе сказал? – спросил Джек.

– В полицию я пойти не могу.

– Он тебе угрожал?

Келси снова сделала паузу, и Джек понял: она что-то недоговаривает, возможно опасаясь взволновать его. К тому же он не мог помочь ей, находясь на другом континенте.

– Келси, я возвращаюсь в Майами.

Он услышал в ее голосе облегчение.

– Мне было бы гораздо спокойнее, если бы ты так и сделал.

– Я сейчас у черта на куличках, но найду возможность вернуться.

– Спасибо.

– Не волнуйся, о'кей?

– Слишком поздно.

– Я найму тебе телохранителя, если это успокоит тебя.

– Не надо. В этом нет необходимости. Если мне будет страшно, я перееду к матери.

– Уверена?

– Да. Возвращайся домой, Джек. Когда вернешься, мы во всем разберемся.