Тот самый одноклассник
Шрифт:
Данила улыбается, и в его улыбке поровну нежности и мольбы. Он придвигается ближе, прижимает меня к стене и шепчет:
– Дело в том, что у меня возникла небольшая проблема. – Надавливает бедрами и прикусывает мою губу. – Чувствуешь, какая?
– Похоже, что у твоей проблемы впечатляющие размеры, – улыбаюсь я.
Мои мысли плывут. Я моргаю, разгоняя марево желания, но тело уже отзывается на ласки.
– Ммм… похоже, у тебя тоже возникла проблема, – улыбается Данила. – А давай моя большая проблема решит твою маленькую проблему? –
Я повисаю на нем, ослабев от неожиданности, и в этот момент аукцион кажется блажью. Мелким событием в сладком потоке моих отношений с Данилой Резником.
– Скажи, что я тебе нужен, Ника! – просит он. Когда Данила топит меня в силе и нежности синего взгляда, я не могу отказать.
– Очень. Очень. – Мое традиционное двойное «очень». Одно – ему, второе – мне.
Я должна пойти на аукцион, чтобы увидеть, как продадут или не продадут мои работы. Должна.
– Поехали домой! – соглашаюсь.
Пока мы спускаемся по лестнице, я искоса слежу за лицом Данилы, ожидая увидеть на нем торжество. Я не дурочка, и я догадываюсь, что происходит. Он нарочно отвлек меня и везет домой, чтобы оградить от переживаний на аукционе. Ведь если не купят ни одной работы, ему предстоит справляться с моей депрессией.
Но на его лице только нежность, а в глазах – туман желания.
Я никогда не встречала таких мужчин, как Данила Резник. Все, что он делает, красиво. Все, что говорит, совершенно и в точку. Даже его наглость по-мальчишески привлекательна.
Он усаживает меня на постель, но, когда я запускаю ищущие руки под его рубашку, останавливает.
– Подожди! – просит напряженно. – Ты должна кое-что знать.
Внутри появилось мерзкое ощущение, словно я проглотила ледяную рыбину. В глубине души я все еще жду подвоха, признания, что наши отношения – всего лишь игра для Данилы. Как будто вот-вот вбегут его дружки и посмеются над наивной старостой.
– Угу? – нахожу в себе силы ответить.
– В школе ты не обращала на меня внимания и встречалась с Гришей. Я подозревал, что вы просто друзья, но так и не признался, что я тебя любил.
– Нам было всего шестнадцать.
Данила улыбнулся одними губами.
А ведь я подозревала, какие чувства прятал его синий взгляд. Не могла на них ответить, поэтому притворилась, что не знаю.
Данила сел рядом и взял меня за руку.
– Ты любила Гришу?
– Я хорошо к нему относилась.
– Я так и знал, что не любила, но все равно держалась от меня подальше. И Гришу настроила, чтобы он за мной следил. Я тебя не осуждаю, Ника, ты поступила правильно, ведь я был никем, пустым местом. А теперь… мне показалось, что в кафе ты смотрела на меня по-другому, не так, как в школе. Словно готова дать мне шанс. Я знаменит, да и деньги появились, а мои чувства никуда не делись.
Данила решил, что я повелась на его деньги и славу. Он совсем меня не знает.
– Деньги и слава только мешают. Из-за них ты все время на виду, тебя окружают соблазны и шум.
Опрокинув меня на постель, Данила нависает надо мной и выговаривает четко:
– Тебе, – целует в губы, – не о чем, – целует подбородок, – волноваться, – проводит губами по шее, щекоча дыханием.
В такие минуты я и не волнуюсь. Мужчина в моей постели не похож на Данилу Резника из прошлого. Хочется верить, что только я знаю его таким. Что только мое тело он изучает с чувственным интересом. Только мне шепчет, гипнотизируя синим взглядом:
– Скажи, чего ты хочешь, Ника, и я сделаю. Расскажи обо всех твоих желаниях!
Тягучий, грешный шепот отзывается дрожью в позвоночнике.
– Да, – отвечаю одними губами.
– Что «да»? – улыбается он и заставляет раздвинуть ноги. – «Да» – это согласие или признание?
Дразнит меня кончиком пальца, потом надавливает так сильно, что я изгибаюсь и ловлю ртом воздух. Данила целует меня, выпивая сбившееся дыхание.
– Я дам все, что тебе нужно, Ника!
Его слова перебрасывают меня через край. Чувства Данилы настолько сильны, что их хватит на нас обоих. Его мягкие губы и большие обещания таят в себе тайны. Вкусные и разные.
– Да, – повторяю я, соглашаясь на все, что он предложит.
– Ты кончила быстро, Ника, а теперь ты кончишь еще раз, только медленно.
Я уже не пытаюсь закрыться, потому что это бесполезно. От Данилы Резника не закроешься.
– Я хочу, чтобы со мной ты всегда была искренней и открытой, – настаивает он. – Я хочу знать тебя всю.
Никогда не думала, что от удовольствия можно устать, но нежность Данилы выпила все мои силы.
– Давай отпразднуем Новый год вместе? – прошептал он. – Тогда и весь следующий год будет нашим.
Весь. Следующий. Год.
Данила Резник отвел мне целый год. Целый год вместе. Это долго. Или нет, наоборот, это очень мало.
Я не знаю. Сейчас я ничего не знаю. Я оглушена страстью.
Данила заснул, сжимая меня в объятиях, его голова на моей груди. Стараюсь его не разбудить, не двигаться, но тут оживает мой мобильник, нарушая тишину вибрацией.
Высвободившись, я беру телефон и прячусь в ванной.
Звонит Арк Молой.
– Где ты, Ника? – негодует. – Ты пропустила аукцион!
Я забыла предупредить его о моем уходе. Ушла с Данилой, загипнотизированная эффектом синих глаз.
– Все понятно, причина исчезновения – Резник, – усмехается Арк, не дожидаясь моих признаний. – Жаль, что ты ушла, на таких мероприятиях заводят очень полезные знакомства. Если тебя интересует результат, то знай: все прошло отлично. Оставшиеся картины продадут на интернет-аукционе…
Арк что-то говорит по поводу вырученных денег, телевидения и вечерних новостей, но я почти не слушаю. Приоткрываю дверь ванной и проверяю, что не разбудила Данилу.