Тот самый сантехник. Трилогия
Шрифт:
— Слушай, Борь. Я тут песню Оксане написал. Послушаешь?
— Ну, — брат оглянулся в поисках отца, но тот брал по скидке чистящие средства или торговался за помидоры с таджиками. С него станется.
Ничего не оставалось делать, как ответить:
— Давай.
Рома потёр нос, скривил лицо от боли в руках и начал напористо:
Моя кровь — твоя любовь!
Между нами как морковь!
Только мягче и нежней!
Окси,
— Так, ну-ка завали быстро! — осёк Боря, не выдержав и первого куплета. — Ты что творишь?
— Как что? Песню… Оксане.
— Песня по-твоему это ебота в стакане? Обычно, да. Но ты ещё не достаточно популярен. Да и где загадка? Где подача, экспрессия? Я же Лёхе сегодня видюху завезу, и можно клип снимать. Тебе вторая полноценная песня уже на альбом нужна. А ты что пишешь? У меня уши кровоточат. Бодрее надо, Рома, бодрее!
Рыжий поник, удручённо кивнул и вздохнул, принимая поражение.
— Не, ну надо ещё подумать. Только… у меня даже мозг болит после вчерашнего. Ты бы помог, а?
Боря глаза закатил, бардачок открыл, листик с ручкой из барсетки достал и начал из головы накидывать текст. Времени примерно три-четыре минуты. А песня столько же и звучит. Должен успеть.
Гитары под рукой не оказалось, и Боря начал экспромтом:
Ломай систему: воруй цыган.
И кофе с мёдом — назло врагам.
Мы кашу жизни, да с топором
Варить умеем.
Всё остальное — гон!
Всё остальное — гон!
Всё остальное — гон!
Боря хотел петь из головы и дальше, но тут дверь хлопнула и вернулся батя с пакетами в каждом пальце и порядком опустевшим портмоне сына.
— Всё, братан, дальше сам запишешь.
— Всё остальное — гон, — кивнул Рома, быстро отключая связь, чтобы с рифмы не смыло. А то потечёт ещё по полу, да на седьмой этаж смоет. А там уже класса показать не получится.
Батя пакеты на заднее сиденье забросил, так как багажник уже канистрами с бензином и водой заложило и спросил, рядом присев.
— Чего это он?
— А, да рыжий наш творческий походу. Как бы рано не женился, — отметил Боря. — Ты всё?
— Да.
Боря на часы посмотрел и прикинул дорогу:
— Слушай, ну мне через час мать из аэропорта встречать. Давай так поступим. Я тебя в спортзал на объект закину. Там трубы уже разложены. Перфоратором часок-другой поработаешь, а я мать отвезу к Дуне и сразу к тебе вернусь. Доделаем работу вместе и домой потом тебя определю.
Тут Боря занял, так как отец сидел замерев. Смотрел перед собой. Наверное, при известии, что возвращается жена из Италии, он и в первый раз изрядно офигел. А от ощущения, что она от него где-то в часе езды и можно в принципе поехать и посмотреть на неё с сыном — подвис.
Боря мотор завёл и дождался дозагрузки.
— Давай так, — наконец выдал отец и отвернул лицо.
О чём он там себе думал, сын предпочитал не загадывать. Отец сам наворотил. Самому и исправлять. Но сам был не лучше, иначе бы обходил Наташку стороной. Так что, два сапога — пара… да оба левые.
Вскоре микрач у спорткомплекса припарковался. И Боря, Диане подмигнув, провёл отца в кабинет Дашки, чтобы представить.
— Знакомься, Даша. Это мой отец…
Дашка нервно подскочила от горы бумаг, улыбнулась робко.
— Ой… Боря. Ты что же не предупредил, что с родителями знакомиться будем?
Тут уже завис сам сантехник. Вроде напарника вёз на объект, а как оказалось, отца к невесте привёз. А сам и забыл.
— Господи, Боря. Что за принцесса? — засиял и отец, и обтерев руки о рабочие штаны, протянул ладонь, и ручку Дашке расцеловал всю, но тут же вошёл в коалицию. — Да, мог бы и предупредить, что будешь знакомить. А то я… не в парадном.
— Да я тоже не накрашена даже, — покраснела Дашка, засмущавшись. И они друг перед другом разыгрывали этот спектакль в «вы так добры, мне так неловко» почти с минуту, пока Боря вновь на дисплей смартфона не посмотрел и поспешил откланяться, не забыв упомянуть избраннице с косичками, чтобы показа отцу где сверлить.
А тот только и рад с невесткой побалякать и комплиментами на весь зал сыплет, как джентльмен престарелый.
Уже проходя мимо стойки администрации, Боря от Дианы услышал:
— Ага, отца значит с Дашкой знакомить привёл, а когда… о нас рассказывать будешь?
Сердце Бори ускорило ход. Бросило в жар, потом выступил холодный пот.
«Вот это поворот!» — заявил внутренний голос и яички поджались.
По ощущениям, так не выдерживая никакой конкуренции даже с перепелиными. Боря сглотнул и повернулся.
Сейчас или никогда.
Глава 28 — Боря, как ты вырос-3!
Боря повернулся к Диане. Стоит такая за стойкой маленькая, худенькая, блестит пирсингом. Как рыбак рыбу приманивает блестяшкой по воде. Если дура — клюнет. Или если голодная — клюнет. Но он то не дурак. И не голодный. Да и её не мелочёвка нужна. А рыба покрупнее.
А она не замечает, что занят мужик. Что не до частностей ему. Глобальные мысли у Глобального: семья и дети, а то перед мамой похвастаться нечем. Да и отцу помочь — благое дело. Хоть тот же контейнер с припасами на зиму ему передать. Пусть на месте питается. Не жалко. Ну сколько той еды из сорокафутового контейнера один мужик за зиму может подъесть? Слёзы. Отец он приспособлен для жизни. Он же снег будет первый топить на воду, и им же обтираться, чтобы никого не обременять. Он суров и закалён.