Тотем Козерога

Джевага Сергей

более. Но так сложилось в ходе эволюции, что без женщин не обойтись. Впрочем,

есть конечно и однополая… э-э-э… дружба. Но фи… просто фи.

— Ты прав, — кивнул директор, в три затяжки докурил сигарету. Отшвырнул окурок и

потянулся за новой. Видно, что немного пришел в себя, успокоился. — Грейс из

меня душу вытрясла. Думал, мне за тридцатник, холостяк… Бабью натуру изучил от и

до. Но Моран прямо зачаровала…

— Даже так? — фыркнул я, выдавил

на губах слабую улыбку. Голова еще кружилась,

меня поташнивало. Говорить трудно.

— Не веришь, — понял Федор, посмотрел на меня с затаенной болью в глазах. — Я

тоже не верил. А тут хлоп… и попался на крючок. Совсем с ума сошел. Она, дура,

то пальчиком поманит, то нарычит и оттолкнет.

— Не верю, — кивнул я.

Федор глянул на меня с тоской. Достал платок и вытер пот со лба. Сигарета

помогла, начальник взял себя в руки.

— Как знаешь, — пробормотал он. Тряхнул толстыми щеками и добавил уверенней: –

Тебе полагается выговор за опоздание.

Я скривился, развел руками. Глянул на Федю, хотел сказать что-то в свое

оправдание. Но вместо этого застонал. Сюрпризы с сознанием продолжались. Вокруг

директора появилась едва заметная светящаяся дымка. Около головы ярче, у рук и

ног почти невидимая. Цвет фиолетово-синий, очень насыщенный. Но у головы и в

районе груди кроваво-красная, болезненная. По нервам стегануло током. В мозг

хлынули переживания, образы: боль и страх, восторг и грусть, злость, бессилие,

страсть… Я зажмурился, зашипел. Пришло осознание того, что ощущения не мои, а

Федины. Сквозь гул крови в ушах прорвался громыхающий голос начальника:

— Сашка, ты что такой бледный? Заболел?

Открыв глаза, я глянул на обеспокоенное лицо Федора. Дымка никуда не делась. Но

если смотреть под другим ракурсом становилась бесцветной, незаметной. А когда

падали прямые солнечные лучи — сочной, густой…

— Да как-то нехорошо, — прохрипел я. — Наверное, несвежие продукты.

Директор задумался, украдкой потянул носом надеясь уловить запах перегара. Но

понятно ничего не обнаружил. Похлопал по плечу, прогудел:

— Иди домой, Сашка. Мне больные работники не нужны.

— А что со срочными логотипами? — возразил я.

— Хрен с ними! — по-барски махнул рукой Федя. — В понедельник доделаешь. Кстати,

ты себе контактные линзы поставил? Какие-то странные — светящиеся. Гонишься за

техническими новинками, гонишься, а они растут как грибы под дождем. Надо будет

себе купить, попугать знакомых…

Директор с отвращением посмотрел на недокуренную сигарету, затушил

в пепельнице.

Тяжело вздохнул, словно перед нырком в воду, и вышел из курилки. Я еще некоторое

время слышал шаркающие шаги, что постепенно становились тверже, увереннее.

Все-таки не хлюпик, сильный человек. А перед подчиненными нельзя раскисать,

иначе уважать перестанут.

Шлейф чужих эмоций истончился, отпустил измученный мозг. Я очнулся, тупо

посмотрел на истлевший окурок с длинным наконечником рыхлого серого пепла.

Отбросил, вскочил со стула и, пошатываясь, побрел в туалет. Крутанул кран,

поплескал холодной водой в лицо. Набрал в пригоршню и вылил на голову. И так еще

пару раз. Посмотрел в зеркало. Федор оказался прав. По радужкам глаз разлилось

синеватое свечение. Я недоуменно хрюкнул, всмотрелся внимательнее. Да, ободки

горели будто неоновые. Ближе к зрачкам свечение тускнело, становилось слабым,

фосфоресцирующим. Кроме того лицо неестественно бледное, под глазами темные

мешки.

— Привет, мутант! — пробормотал я, и кисло улыбнулся сам себе. — Твою мать! И

что делать?.. Хм… Знаю, идти в больничку. В больничке тебя вылечат. А если не

получится, то сделают подопытным крольчонком. Жить будешь недолго, зато

интересно.

Я вздрогнул напуганный собственными думами. Развернулся и вышел из туалета,

побрел в кабинет. Мысли мельтешили, словно молекулы газа под микроскопом. Череп

трещал и раскалывался от запредельных перегрузок.

Едва переступил порог комнаты, как налетел Юра.

— Ты где ходил? Тут Грейс заходила. Причем к тебе. Хотела ознакомиться с

процессом работы рядового дизайнера, чтобы составить программу обучения. А ты

как в воду канул…

Я поморщился, отвел взгляд и пошел к рабочему месту. Собрал ворох бумаг со

стола, бросил в ящик. Жестоким щелчком по кнопке питания выключил компьютер.

Пробурчал не оборачиваясь:

— Юр, сделай милость, отвали. Меня шеф с работы отпустил. Пусть англичанка с

тобой поболтает.

Над ячейками показались головы сотрудников, раздались сдавленные смешки.

Начальник отдела выпучил глаза, хватанул ртом воздух как рыба, выброшенная на

берег.

— Как же так? — возопил он. — А логотипы?

— Хрен с ними! — с удовольствием повторил я фразу Федора. — Все вопросы к шефу.

— Я проверю! — зловеще пообещал Юра и побагровел.

— Валяй! — разрешил я.

Он грозно надул щеки и пулей вылетел за дверь. А я присел в кресло, попытался